Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

Я сидел на полу посреди восстановленной разрухи и довольно мурлыкал себе под хобот, опровергая скептиков, не верящих в мурлыкающих слонов: все-таки нет ничего лучше на свете, чем контролируемый хаос семейной жизни.

Однажды перед своим очередным отъездом в деревню жена оставила мне в морозилке мои любимые сосиски.

– Оставляю, – говорит, – в морозилке твои любимые сосиски.

И уехала.

Целый день на работе я жил мечтой об этих сосисках. Представлял себе их идеальные формы. Грезил о том, как они будут кипятиться. Как потом они треснут вдоль, испустив сок. Как я искупаю первый кусок в кетчупе и отправлю в рот.

Наконец великий момент настал.

Я поставил на огонь кастрюлю с водой, надел смокинг и включил Адель. Дрожащими руками я открыл морозилку.

А сосисок нет.

Какая-то страшная рыбина, деревянные ягоды, неустановленная субстанция в пакетике и все. Сосисок нет. Жена что-то перепутала.

Я стоял посреди кухни вселенски одинокий, и меня душили колючие слезы.

Какие же они все-таки вероломные создания, эти женщины.

Она же… она же… она же элементарно бросила меня умирать с голоду.

Как-то раз вечером после работы, когда я беспризорничал без жены и ребенка в Москве, я заскочил за покупками в супермаркет экологически чистых продуктов. Я вообще такой, современный: считаю, что нужно жиреть на экологически чистых продуктах. Купил пельмени, оливье, торт. Все экологически чистые.

Принес это домой, сервировал пол, сижу, наворачиваю, мурлычу от безнаказанности.

И тут вдруг звонок на мобильный телефон. Жена.

– Привет, – говорит, – ну, как там пельмешки?

«Совпадение», – подумал я.

– А оливье?

«Совпадение», – подумал я.

– А торт?

«Мамочки», – подумал я.

Я начал потеть. Что еще она обо мне знает?

– Привет, – отвечаю.

А сам встал и начал барражировать на цыпочках по квартире в поисках камер и жучков.

– А зачем ты любимый продукт поменял? Там руккола была, а теперь пельмени… – проговорилась злая, но не очень дальновидная колдунья.

И мне сразу стало все понятно. Я перестал потеть.

В том новомодном супермаркете при покупке я предъявил дисконтную карту жены, а ей на почту автоматически приходят все электронные чеки.

Вот жадность – чуть не сгубила очередного фраера.

Я вернулся за стол на пол и продолжил ужинать.

Но торт в тот вечер я есть не стал, хотя очень хотел. От греха.

Ведь женам помогает целая армия: сивиллы, пифии, весталки, менады, ворожеи, вещуньи, древнеегипетские жрицы и Жанна д'Арк.

А за мной, судя по судорожной линии моей жизни, приставлен следить один Карлсон. Силы слишком неравны.

Мне-таки нравятся эти женщины.

Когда жена уезжает с Артемом на все лето в деревню, мы с ней периодически созваниваемся. И в этих телефонных разговорах она первым делом спрашивает меня про одно и то же:

– Как там цветы?

Не «как там муж», который питается всякой гадостью в дорогих ресторанах и портит себе зрение просмотром английской, испанской, французской, немецкой и даже российской футбольной лиги, а «как там цветы».

Да что им будет, цветам этим, я один раз герань случайно полил кипятком из чайника, забыв, что недавно его вскипятил – и ничего. Только зеленые листочки покраснели да пар из-под горшка пошел. А на утро эта герань росла себе спокойно дальше, стебельками с проседью.

Мужья – вот настоящие комнатные растения, вот кого беречь надо!

Когда жена с Артемом в деревне, я могу позволить себе модный беспредел.

«Модный беспредел» в моем случае – это ходить на работу в одном и том же, пока одно и то же не затвердеет на мне и не начнет царапать спину.

Пока жена в Москве, она еще за меня борется. Подсовывает мне время от времени что-нибудь новенькое и глаженое, ласково приговаривая «давай эту рубашку уже с тебя соскребем» или «это еще голые ноги или уже брюки?»

Однажды коллега, встретив меня в коридоре офиса, заметил:

– Слушай, ты выглядишь так, будто уже неделю не заезжаешь домой и бухаешь…

Я тяжело вздохнул.

– Понятно, – разочарованно произнес коллега, – то есть заезжаешь домой и не бухаешь?

Я кивнул.

Коллега тоже вздохнул.

Да, да, я просто так выгляжу, хотел крикнуть я.

Ведь что отличает человека от обезьяны?

Никакие не очки.

Жена!

Как-то летом посреди рабочего дня мы с Семой вместе обедали на веранде кафе неподалеку от его конторы, где он Король Лев. Сема – человек занятой, так что я стараюсь приезжать к нему по первому зову: времени у моего старого друга, как у приговоренного.