Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

– В коридоре! – отвечает он из кухни.

– Почему в коридоре? Они же должны быть в ванной!

Однажды мне позвонил напуганный до неузнаваемости своего голоса в трубке Сема.

– Теща хочет меня убить, – прошептал Сема в трубку.

– С чего ты взял? – спросил я его.

Сема объяснил, все так же шепча в трубку, словно вокруг него сгущались несметные полчища тещ:

– Я в одной книжке про дзен-буддизм читал о мастере меча, который во время медитации на прогулке вдруг ощутил дзен опасности. Мастер обернулся, но за его спиной, кроме верного слуги, никого не было. Целый день учитель не находил себе места, не мог понять, как он мог так ошибиться. Когда об этом узнал слуга, он явился к мастеру с повинной. Оказывается, пока учитель медитировал, слуга подумал, что легко убьет его сейчас, когда тот не ожидает нападения. Эту угрозу и почувствовал мастер меча…

– Ну и что? – спросил я у Семы, удивившись, какие книжки он начал читать в браке. – А теща-то тут при чем?

– Как при чем, как при чем, – затараторил Сема, – сегодня в обед сижу на кухне, ем пельмени. И вдруг мне так хреново стало, на ровном месте, ни с того ни с сего. Оборачиваюсь – а там теща стоит и внимательно на меня смотрит…

Как-то раз Сема нечаянно погрузил меня в бездны своей семейной жизни.

– Представляешь, – пожаловался мне Сема, – чем дольше мы с женой живем, тем дальше от губ она меня целует.

Я поперхнулся. Начал воображать разные эротические сцены. Вспомнил бессмертную строчку из стихотворения К. Меладзе «чем выше любовь, тем ниже поцелуи».

Сема продолжил, и оказалось, что он вовсе не про это.

– Полгода после свадьбы, когда я возвращался с работы домой, она меня только в губы целовала. Потом стала в щечку. А последнее время – вообще куда-то в ухо. Это означает, что к старости она меня в затылок будет чмокать?

Я включил невидимого психолога и спросил:

– А ты не пытался поговорить с ней об этом?

– Пытался. Я сказал ей, что она проститутка.

Сема порой грешил против логики, но еще ни разу это не был настолько смертный грех. Заметив мой вставший дыбом взгляд, друг решил все же объясниться:

– Точнее, я сказал, что она как проститутка Джулия Робертс из фильма «Красотка». Та тоже не целовалась в губы.

– И что, помогло?

– Нет, поругались.

– Надо думать.

– Она ответила, что я сам проститутка.

– Ну, и ты, конечно, тоже в долгу не остался.

– Естественно. Я сказал ей: а ты тогда Джулия Робертс.

Удивительный человек Сема. Даже обзывая жену, он ухитряется сделать ей комплимент.

Зашел я как-то вечерком к Семе в гости и оказался посреди Аустерлица: Сема воевал со своей Аней из-за кота. На кону стояла кошачья честь, в буквальном смысле: Аня собиралась кота кастрировать.

Раньше я уже слышал про эти планы, и вроде бы Сема со всем смирился, но в последний момент, видно, взыграла мужская гордость и, так сказать, цеховая солидарность.

– Я буду его убеждать, – причитал Сема, – я буду его уговаривать.

Я живо представил себе, как Сема уговаривает мартовского кота не хотеть.

В конце концов, Аня как обычно надавила на какие-то только ей одной известные болевые точки Семы, и тот сдался.

– Ок, – резюмировала Аня примирительно, – звоню его записывать.

– Звони, – ответил Сема трагически, – и меня заодно запиши. Станет у тебя одной проблемой меньше.

– Вообще-то, – решил потроллить я, опасаясь, что их ссора сейчас пойдет на второй круг, – говорят, после кастрации коты начинают много жрать.

– Ничего страшного, – сказала Аня, и ее глаза зло блеснули, – прокормлю.

Сема вздрогнул, потому что было непонятно, про кого она это сказала – про кота или про него.

Я думал, это моя жена – героиня, эталон терпимости и понимания, практически Крупская.

Но есть абсолютные уникумы. Терешкова, Жанна д'Арк и та, что коня на скаку, в одном флаконе.

Сема однажды рассказал мне про одну такую, свою жену.

У Семы есть привычка: иногда он разговаривает сам с собой. Когда ему нужно решить какую-то сложную дилемму, Сема начинает вслух обсуждать варианты, дискутируя с воображаемым оппонентом. Этакая милая чокнутость, как у Безумного Шляпника.

Как-то раз Сема сидел на кухне и орал на самого себя. Особенно сложная в тот раз, видно, выдалась дилемма.

Аня, та самая святая женщина, проходя мимо, о чем-то спросила Сему.