Олег Батлук - Исповедь старого молодожена [сборник litres]

Они лежали бок о бок тихие и счастливые, посапывая под убаюкивающую ругань родственников с разных сторон, и уже никакой тамада с его конкурсами прямиком из ада не мог нарушить неожиданную идиллию этой свадьбы.

Долгое время Сема был морально неустойчив. Легко падал в объятья. Девушек у Семы было много: он явно выбирал чужую квоту.

И вдруг однажды прямо посреди девушек он женился. Повесил бутсы на гвоздь. Или что там вешают на гвоздь в таких случаях.

С виду Сема оставался все тем же аморальным типом, даже нехороший прищур оптического прицела у него сохранился. Но внутри это был уже стопроцентный домашний попугай. Семиной жене порой хватало одного взгляда в его сторону, чтобы тот заткнулся: так зыркнет, точно тряпку на клетку накинет.

Вокруг никто не мог понять, что это за Овидий, что за метаморфозы. Все терзали Сему неделикатными вопросами:

– Кто надоумил тебя жениться? Кто?

Ответ был известен только одному человеку, помимо самого Семы. Мне.

Потому что в тот момент, когда Сема принял решение жениться, я находился с ним рядом.

Жениться Сему надоумил оператор колл-центра.

Как-то раз, когда мы с другом отдыхали за границей, у Семы заблокировалась кредитная карта его русского банка, и он позвонил в колл-центр. У Семы есть одна милая странность: ругаясь с кем-то по телефону, он делает это в режиме громкой связи, что позволяет ему держать телефон прямо передо собой и орать в него, словно в лицо оппоненту. Поэтому я прекрасно слышал весь его разговор с банком.

– Назовите свое секретное слово, – попросил оператор у Семы.

Сема напрягся. У него, естественно, были за душой секреты, но не в этом банке.

– А что это может быть за слово? – переспросил Сема.

Видимо, он был так озадачен, что передумал ругаться.

– Имя матери, имя жены, имя домашнего животного, имя девушки… – монотонно начал перечислять оператор.

– О! – внезапно осенило Сему. – Точно, имя девушки!

Сема просиял и торжественно сообщил мне, что в момент оформления карты в том банке у него был очередной роман, и в качестве пароля он указал имя своей тогдашней девушки.

– Прекрасно, – сказал оператор металлическим голосом, – назовите имя девушки.

И тут я заметил, как Сема сдувается. То есть натурально – физически становится меньше в размерах.

Его глазки забегали. Сема стоял и ловил ртом воздух, как рыба.

– Блин, не помню, – снова сообщил он мне, уже без тени торжества.

Оператор тоже услышал Семину реплику.

Мы поняли это по тому, как на другом конце что-то щелкнуло, и оператор впервые за весь разговор произнес обычным человечьим голосом, даже с некоторым сочувствием:

– Надежней, конечно, мамино имя указывать…

– Все. На фиг. Нужно жениться, – трагически сказал Сема не то мне, не то оператору, не то нам обоим. А оказалось – самому себе.

Ведь именно в тот момент мой друг Сема и понял это.

Что жена – это надежность всех жизненных паролей.

Женитьба Семы стала событием эпическим. Небеса, конечно, не разверзлись, но в день Семиной свадьбы была гроза. Слегка подразверзлись, так сказать.

В ЗАГСы не следует пускать всех подряд, как мне кажется. Нужны специальные черные списки, как на стадионах для футбольных хулиганов. Эти списки следовало бы вывешивать при входе, рядом с расписанием работы, дабы оградить дворцы бракосочетаний от тех, кто собирается использовать их не по назначению. А таких немало. Одни бегут в брак как на мексиканскую границу, спасаясь от прошлого, другие ритуально хоронят в супружестве разбитое кем-то сердце.

В женитьбе Семы было что-то от выстрела в голову, резкое и порывистое. Он напоминал алкоголика, приковавшего себя наручниками к батарее посреди винного магазина. В браке мужчина нередко бросает якорь, не задумываясь о том, что женщина не создана для подъема тяжестей.

После того, как Сема зашел в Неву и встал там на вечный прикол, ему время от времени снилось страшное, и его крейсер «Аврора» спросонья лупил по Зимнему. Это были величественные в своей красоте, но крайне беспомощные рецидивы холостяцкой вольницы. Одним словом, после женитьбы Сема порой чудил.

Однажды Сема ухитрился поссориться с женой за минуту до того, как на вечеринку по случаю ее дня рождения начали приходить первые гости. Торжество отмечалось в ресторане, с музыкой и ди-джеем. Это был, конечно, уже высший пилотаж. Не ди-джей, а супружеский срач как аперитив к празднику.