Петр Романенко: Вызываю дух Степана Филипповича (сборник)

Плюшкин! Настоящий Плюшкин! – поняла Нина.

– Здравствуйте, – поздоровалась она, – ну и почему вы не отдали брюки в химчистку?

– Дорого. Я сам почищу; сейчас много всяких моющих и чистящих средств, правда, дорогие.

– Поскольку я виновата, давайте я сдам ваши брюки в чистку, или сдайте сами, а я оплачу.

– Вот это правильно, – сказал жених.

Через несколько дней он принёс чек.

– Ну и что, такую смешную сумму вы не в состоянии были оплатить?

Нина достала кошелёк и стала отсчитывать деньги.

– Подождите, вы не учитываете моральный ущерб и то, что я из-за вас разлил полкружки пива? Это деньги. Аещё у меня в кармане лежал сотовый телефон, он намок и, пока я его сушил, пропустил два очень важных звонка, понеся убытки.

Он насчитал сумму, во много раз большую, чем в чеке. Нина обалдела! У неё и денег столько нет.

– Нет у меня таких денег! – возмутилась Нина, послала его подальше и сама быстро удалилась, радуясь тому, что судьба избавила её от такого жениха.

А Тамара гадала на воске. У неё был сын Никита, она мечтала о том, чтобы он был музыкантом. Правда, музыкальные способности его были весьма сомнительны, но она очень хотела. «Главное – труд, – считала она, – и медведя можно научить играть на трубе». Отец же реально смотрел на вещи – слуха нет, какой из него будет музыкант?

Но Тамара настаивала, требовала, умоляла мужа помочь. Возможность у него была – в музыкальном училище были его знакомые и зависящие от него люди.

– Хорошо. Я поговорю, – пообещал он.

И, правда, обещание выполнил – поговорил, попросил, проплатил.

– Ну всё, – сказал он Никите, – считай, что ты поступил. Тебе надо только прийти на экзамен и сыграть на каком-нибудь инструменте.

– Папа! – испугался Никита, – вы с мамой с ума сошли! На каком инструменте? Я ни на чём играть не умею, вы это прекрасно знаете.

– Ничего, – сказал папа, – подойдёшь к столу экзаменаторов, там будут лежать две тарелки. Ты должен их взять и стукнуть друг о друга.

Тамара была рада, благодарила мужа, но всё же решила погадать – поступит Никита или нет. Муж смеялся над ней, считал все эти гадания бредом, дьявольщиной.

Тамара решила погадать на воске. Для гадания на воске нужно растапливать свечи, их остатки или брать воск у пасечников. Воск должен быть настоящий. Нельзя брать парафин, нельзя брать крашеные свечи. Вода должна быть не из-под крана, а освящённая или снеговая. Можно использовать холодное молоко – это ещё лучше. Тамара решила использовать молоко. Она растопила воск, достала из холодильника молоко, уединилась в комнате. Загадала желание: «Поступит или нет Никита в музыкальное училище? Господи, помоги ему поступить». Далее, произнесла заклинание: «Домовой, хозяин мой, приди под порог попить молочка, покушать воска». Затем она энергично опрокинула расплавленный воск в молоко. Выливать воск надо быстро, но осторожно, чтобы не расплескать, не разбрызгать и не повлиять на естественное образование сгустка. Когда воск застыл, получилась вполне узнаваемая фигура. Тамара сравнила её со своим каталогом. Получалось, что желание не исполнится. Она была очень огорчена, рассказала об этом мужу.

– Не бери в голову ты эту глупость, поступит он обязательно, поставят, минимум, четвёрку. Ему и тройки достаточно. Кому надо, я всем уже заплатил.

У Тамары немного отпустило, но всё же червячок точил душу.

Подошёл срок, Никиту отправили на экзамен – мать с тревогой в душе, отец с уверенностью.

Прошло несколько томительных часов ожидания, и вот вернулся Никита. Мать кинулась к нему.

– Ну??!!

– Двойка, – сказал Никита, не сильно переживая.

– Как же так!! – воскликнул взволнованный отец. – Я договорился. Тарелки были?

– Были.

– Ты брал их?

– Брал.

– Стукнул ими?

– Стукнул.

– Ну и что?

– Не попал.

В армии Семён Ожерельев служил в N-ске. Здесь он встретил Зину, долго с ней встречался, после окончания службы остался в городе и они поженились. Жили дружно, работали, делали детей. Семён работал на заводе слесарем. Работал хорошо, был на хорошем счету. Зина работала в детском садике воспитателем. Жили не богато – хоть и не знали большой нужды, но не знали и хорошего достатка. Лишних денег никогда не было. Если покупали какую-нибудь крупную вещь, то на продуктах приходилось экономить. Достали эти злыдни.

– Кажется, что никогда мы не будем жить по-человечески, – сетовала Зина, – нам никогда не дотянуться до Матвеевых. Их уже третий раз обворовывают, а нас ни разу.