Иоанна Хмелевская - Большой кусок мира [Большой кусок света]

— Я и так ума не приложу, что ему делать, — сочувственно заметила она.

Хозяин оставшегося без тормозов автомобиля тоже не мог приложить ума. Проблемы, вставшие перед ним, казались просто непреодолимыми. Необходимо было добраться до соответственно оборудованной мастерской, причём не своим ходом, а на жёсткой сцепке. Жёсткая сцепка, однако, бывает обычно только у специальных машин техпомощи. Позвонить и вызвать аварийку было неоткуда. Жара усиливалась. Девчонки слонялись вокруг как два угрызения совести. Окажись в поле рядом какая-нибудь брошендая телега, несчастный водитель, наверное, украл бы с неё дышло, присобачил его к «фольксвагену» и силой заставил бы первую попавшуюся проезжающую машину отбуксировать его. При условии, конечно, что удалось бы закрепить дышло на обоих автомобилях. Но что об этом говорить? Никакой телеги поблизости не было, дышла не было и выхода тоже. Время шло, жара нарастала, знакомый в полном отчаянии решил было возвращаться на первой скорости, делая по 10 км в час. И тут произошло чудо На шоссе вдруг показался жёлтый фургон столь желанной техпомощи, направившийся как раз в Варшаву Таким чудом пренебречь было, конечно, нельзя. Угрызаясь и извиняясь, знакомый перетащил весь багаж девчонок под деревце, подгоняемый очень спешившей техничкой, сел в свой «фольксваген» и уехал на жёсткой сцепке.

В результате всех этих передряг Тереска со Шпулькой в одиннадцать утра оказались за Ломжей в чистом поле в тени чахлого деревца на обочине шоссе со всем своим скарбом и в половине первого продолжали все ещё пребывать там. Утром мимо проезжало множество легковушек, но ни одна не отреагировала на отчаянное махание девчонок. Никто даже не притормозил, и неудивительно: они были забиты под завязку вещами, собаками, детьми и взрослыми. Дальше — хуже. Машины появлялись все реже, а в последние часы вообще исчезли. Все замерло под раскалённым солнцем, — Спорим, мы здесь останемся навсегда, — замогильным голосом произнесла Шпулька после продолжительного молчания. — Никакая человеческая сила уже не сдвинет нас отсюда.

— Может, какая нечеловеческая найдётся, — сердито проворчала Тереска. — А на худой конец остаются наши ноги. Можем идти пешком.

Шпулька обернулась к подруге.

— Гениальная идея. Пешком со всей этой поклажей ?

— На голове носят и не такие тяжести.

— Кажется, голову мы потеряли, когда решились на эту поездку. А вообще жара тебе явно повредила. Как ты это все себе представляешь?

— Что?

— Перетаскивание на голове всего этого добра. У нас же не по две головы.

— Я ничего не представляю. И ради Бога, перестань ныть, лучше подумай хорошенько. Спешить некуда, времени — завались, и просто необъятные возможности!

Шпулька пожала плечами и поудобнее опёрлась на голубой мешок.

— Говори только о себе, — удручённо заявила она. — Мои возможности погребены под тяжестью этого барахла. И вообще мне непонятно, как цивилизованная страна могла среди бела дня превратиться в пустыню? Где все эти грузовики, под которые вечно кто-нибудь попадает?

— Воскресенье ведь, — нехотя пояснила Тереска и облокотилась на второй голубой мешок.

Снова помолчали. Жара крепчала. Шпулька медленно подняла бутылку минералки и выпила последние капли.

— И не трава это вовсе, — пробормотала она, — а горячий сыпучий песок. Деревце — мираж. А по-настоящему вокруг — только песок и песок. А нам надо доползти до оазиса…

— Ты что, спятила? — испугалась Тереска.

— Я представила себе пустыню. Как подумаю, что мы могли бы так. сидеть посреди пустыни, сразу делается легче. Что-то едет.

Тереска отлепилась от мешка, выпрямилась и пригляделась. Далеко на шоссе показался автомобиль Ещё недавно это вызывало взрыв энтузиазма, выска-кивание на дорогу и размахивание руками. Печальный опыт, однако, доказывал, что все напрасно. Вот и теперь их наверняка ждёт очередное разочарование.

— «Трабант», — безнадёжно протянула Тереска. — Вся крыша завалена. Дохлый номер.

Девчонки снова угрюмо устроились на мешках. Шоссе опять опустело. Жара свирепствовала. Казалось, весь мир вот-вот расплавится. Тишина, и ни малейшего ветерка.

— При такой погоде одно утешение, что у нас нет паруса, меланхолически заметила Шпулька после очередной долгой паузы. — Торчали бы мы сейчас на одном месте в открытом море и только расстраивались.

— Да уж, — съязвила Тереска. — А так, без паруса, мы летим вперёд как стрела, и бурно радуемся — По крайней мере, ничего у нас не пропадает зря.