Арина Ларина - Жених эконом-класса

– Вот именно – смешно! – Виктор откинулся на подушке и задумчиво оттопырил губу. – При чем здесь мама? Мне уже скоро пятый десяток, какая мама? И потом, я уверен, что ты с ней поладишь. Вообще, не надо лишних проблем. Главное, что ты нравишься мне. И с Анечкой у нас отношения нормальные. Будут. Во всяком случае, я ей сегодня понравился.

– Надо что-то решать, – намекнула Ирина, поскольку, окончив тираду, Виктор углубился в собственные мысли. Судя по наморщенному лбу, он продолжал прикидывать варианты, но уже менее оптимистические. Она некоторое время лежала молча и ждала.

– Мама любит хозяйственных, – выдал наконец любимый, а Ира с трудом сдержала вздох разочарования: думал он вовсе не о том, на что она рассчитывала. Не предлагать же самой пожениться!

– И что? – недовольно поторопила она замечтавшегося кавалера.

– Идея. Давай ты сделаешь у нас генеральную уборку, напечешь пирожков, а она придет и обалдеет! – радостно оформил созревшую мысль Витя.

– Потрясающе, – насмешливо прищурилась Ирина. – Особенно мне понравилось про уборку. Обожаю делать уборки в чужих квартирах.

«Еще не запряг, а уже поехал! – разочарованно подумала она. – Проходили уже».

– Почему – в чужих? – Витя расстроенно поднял брови. – Мой дом – твой дом.

– Ну да, твоя мама – моя мама, мой муж – твой муж…

– Я этого не говорил.

– Ну еще бы мы моего мужа в совместное пользование приспособили!

– Ты злишься?

Да, Ира злилась. Не сильно, но достаточно явно, чтобы даже такой нечуткий к подтекстам человек, как Витя, догадался – он что-то делает или говорит не так.

– И вообще, – она дернула одеяло на себя. – По-моему, тебя волнует только одно – как твоя мама отнесется ко мне. А тебя не беспокоит, что я тоже от твоей мамы могу оказаться не в восторге? Как я поняла, она мне особо не обрадуется, так почему я должна искать пути подхода и строить из себя приходящую домработницу?

– Давай поженимся! – бухнул Витя и выжидательно уставился на нее, словно могли быть варианты. Он, как и большинство мужчин, был уверен, что это предложение примирит любимую женщину со всеми его тактическими ошибками.

– Поженимся? – делано удивилась Ира. – Ну не знаю. Как-то это неожиданно!

Следовало выдержать драматическую паузу, но, увидев страдальческое изумление на Витиной широкой физиономии, она звонко расхохоталась и уткнулась в его грудь.

Юра вышел из кабинета, с хрустом потянулся и замер. Его взору открылась потрясающая картина: на подоконнике, увлеченно высунув язык, рисовала худенькая девочка, а рядом, отклячив роскошный таз, стояла роскошнейшая рыжеволосая девица.

– Какой цветник! – восхитился Юра.

– Сюда нельзя. У нас тут только настоящие принцессы! – пискнула девочка.

– Да уж я вижу. Очень приятно, принц. Настоящий, – представился Юра.

Кротова резко распрямилась и покраснела.

«Кустодиеву и не снилось такое чудо!» Юра обшарил Лизину фигуру глазами и восхищенно улыбнулся.

– Ладно, – подумав, решила девочка. – Настоящему принцу, думаю, можно. Лиза, можно?

Но у Елизаветы наступил столбняк.

«Ой, мамочки, что делается! – развеселилась про себя Катя. – Не иначе у Кротовой опять искра!»

Самое удивительное, что и у тощего Юрия Вениаминовича, похоже, тоже где-то закоротило. Во всяком случае, он просто прилип глазами к Елизаветиным формам и даже притерся к подоконнику, чтобы порисовать вместе с «настоящими принцессами».

Катя краснела, старательно изображая занятость, и пыталась делать вид, что абсолютно не интересуется диалогом. Ей было неловко, словно она по ошибке ввалилась в чужую спальню в пикантный момент.

– Лизонька, а вы изумительно рисуете! – проникновенно поведал Юра таким тоном, словно говорил нечто неприличное.

– Да уж, – голосом Кисы Воробьянинова подтвердила Кротова. – Рисую.

– И давно?

– Целый час уже, – влезла в диалог Анюта. – Мы тут бумаги перепортили – ужас!

– Какая девочка очаровательная, – Юра пошел в обход, решив надавить на материнские чувства. – Разговаривает. Знаете, я всегда уважал женщин-матерей. Это же такое чудо – дети. И женщины, познавшие материнский инстинкт, более мягкие, более зрелые, они мне как-то ближе.

– Да уж, – снова квакнула Елизавета.

– Сколько тебе лет, лапочка?

– Двадцать шесть, – торопливо сообщила Кротова.

Катерина тихо прыснула.

– А вообще у женщин неприлично про возраст спрашивать, – просветила невоспитанного Юрия Вениаминовича бойкая Анечка.