Арина Ларина - Жених эконом-класса

Боря заинтересованно оглянулся. Мышкина поправила грудь, огладила бока и задумчиво улыбнулась, протянув грудным голосом:

– А жаль, что не мой.

– Иди, – почти вытолкала ее из помещения Диана, едва сдерживая хохот.

– Кто это? – Боря повернулся к Катерине.

– Да так, коллеги. Ты чего пришел? Откуда адрес?

– Мама твоя дала. Мы по справочнику нашли.

– Мы?

– У тебя замечательная мама. Она очень чуткий, отзывчивый человек.

– Ну это как нарвешься, – не согласилась Катерина. – А что за срочность?

– Катя, нам надо что-то решать!

– В смысле?

– Ну, я один, ты одна…

– Боря, мы это уже обсуждали. Общий диагноз – еще не повод объединяться в стаю.

– Это не диагноз, это жизнь. Время уходит. Ты в курсе, что детородный период не бесконечен?

– Борька, что ты несешь? Только не говори, что хочешь стать мамой! – фыркнула Катя. – Что случилось-то?

– У меня с Элей все кончено.

Кто такая Эля, Катя категорически не помнила. Видимо, что-то из недавнего.

– Да ладно. Какие наши годы, – она забрала у Бори цветы, основательно изжеванные его нервными пальцами.

– Вот и я о чем, – очнулся от скорбных раздумий Борюсик. – Наши годы уходят. Что мы оставим потомкам?

– Поэму напиши, – серьезно предложила Катерина. – У тебя должно получиться.

– Тебе смешно. А ты не думала, что это судьба? Я имею в виду нашу встречу в молодости?

– Боря. Я – девушка в цвету, в соку и все такое. И молодость у меня еще не прошла, – напомнила Катя, соображая, как будут смотреться в трехлитровой банке из-под предыдущего букета три тощеньких нарцисса с поникшими головками. Пора было покупать вазу.

– Вот и хорошо. Давай попробуем вместе! – выпалил Борислав, мучительно покраснев.

– Вместе спать? Так мы уже пробовали.

– Нет. Вместе жить!

– Не ори, начальников напугаешь, – предостерегающе шикнула Катерина, но было поздно.

Из щели словно таракан высунулся Клейстер, с удивлением посмотрел на гостя, потом на секретаршу с цветами и пробормотал:

– Однако. Неожиданно.

И уполз обратно удивляться в одиночестве.

– Я тебя не подвел? – заботливо спросил Боря.

– Наверное, нет, – неуверенно промямлила Катя. Клейстер из списка вычеркнут не был, но его оттуда упрямо выдавливали обстоятельства.

– Так что? – нетерпеливо продолжил Борюсик. – Решено? По рукам?

– Боря, ничего не решено! Ты что как поросенка на рынке покупаешь!

– А как надо? Мы же свои, родные почти, зачем спектакли с приседаниями?

– Не в приседаниях дело, – твердо заявила Катя. – Не могу я так. В общем, отстань, Борька. Если хочешь, цветы можешь забрать.

– Что я, крохобор какой-нибудь? – надулся Борюсик. – Но ты меня обидела, поэтому – заберу.

Когда за ним закрылась дверь, Катя прыснула в кулачок: похоже, список претендентов стремительно таял.

Она осторожно выглянула в окно, Боря не появлялся. Выждав минут десять, изумленная Катерина открыла двери в холл. Где-то вдалеке раскатывался хохот Мышкиной, ей вторил тоненький Борин дискант.

– Этак у меня всех женихов растащат, – озадачилась секретарша.

Вечером в офис приехал Иванов. Никакой помпы и оркестра в честь его появления запланировано не было, поэтому Катя невероятно удивилась, когда в приемной вдруг появилась его долговязая фигура.

– Я – к Леониду Викторовичу! – бросил он на ходу. – Если не затруднит, будьте добры два кофе.

– Затруднит – не затруднит, – пробормотала Катерина. – Как будто у меня есть выбор.

Приезд Иванова вызвал в офисе оживление. Крягин был радостно возбужден и постоянно вызывал в кабинет то юриста, то менеджеров.

– А подайте-ка сюда нашего гонщика, – весело потирая руки, попросил он Катю, расставлявшую на столе кофейные чашки.

«Надо же, острит», – удивилась она и на всякий случай позвала и водителя, и Шумахера. В результате водитель не понадобился, а Шумахер начал сновать туда-сюда с папками, словно челнок. Потом все стихло.

Ближе к концу рабочего дня заявилась Кротова.

– Тук-тук, – позвонила она на Катин мобильник. – Кто там? Не бойтесь, не гости!

– Ура, – обрадовалась Катерина. – Заходи, только тихо. У нас тут слет, все деловые такие.

– Надеюсь, мужчины есть? – гаркнула подруга, врываясь в приемную и заполняя ее своим голосом, запахом духов и хорошим настроением.

– Лизавета, ты что – духи пила? – осведомилась Катя, чихнув.

– Нет. Я их ела. А ты как? Новую жизнь начала?

– Не-а. Что-то не идет у меня новая жизнь.

– Сейчас разберемся. Я тебе сразу скажу, кто стоящий экземпляр, а кого в утиль.