Аркадий Штейнбок - От Ильича до лампочки (Учебник истории Советской власти для слаборазвитых детей)

Левые коммунисты, скатившиеся в болото, говорили, что Брестский мир – это позор и кабала, а на самом деле это была победа большевиков, потому что немцы могли потребовать земли аж до Урала, но об этом не догадались.

Короче говоря, были окончательно созданы условия для изменения названия РСДРП(б). И начиная с Седьмого съезда, партия стала называться Коммунистической, и уже на следующее утро Ленин протянул руку с кепкой в сторону горизонта, и все увидели там зримые черты коммунизма, а тех, кто не видел, приглашали в ЧК и устраивали проверку на зрение…

…К тому времени народ уже очень проголодался, а крестьяне, у которых было зерно, не хотели его отдавать бесплатно, за что и были названы кулаками. Тогда Ленин организовал комитеты бедноты, которые с песнями и оружием начали это зерно у кулаков отбирать, а их самих и их семьи – расстреливать. По отношению к кулакам это было гуманно, потому что иначе они умерли бы голодной смертью.

А левые эсеры совсем озверели. Мало того, что они защищали кулаков и подняли мятеж, один из них, по фамилии Блюмкин, совершенно не вовремя убил германского посла Мирбаха. Пришлось большевикам перед немцами извиниться, а Блюмкина взять на работу в ЧК, так как там очень нужны были меткие люди.

А тут и Первую Конституцию сочинили.

Игры, загадки, шарады и частушки по главе 12

1. Спалите дачу богатого соседа и весело, с огоньком спойте озорную частушку:

2. Расшифруйте шараду:

3. Психологический тест на партийность.

Кого бы вы расстреляли в первую очередь, придя к власти?

Бухарин (5 очков)

Троцкий (7 очков)

Николай Второй (9 очков)

Рыков (4 очка)

Савинков {3 очка)

Фрунзе (2 очка)

Всего 30 очков.

Если вы набрали 12 очков, значит, вы левый эсер. Если вы набрали 18, значит, вы монархист. Если вы набрали все 10 очков, считайте себя коммунистом.

Как-то утром, где-то в первой половине 1918 года англичане, французы, японцы и американцы проснулись и увидели, что, пока они воевали с Германией и Австрией, большевики укрепили захваченную ими власть. Более того, они стали подзуживать остальных бедных рабочих и крестьян всего мира к революции.

– Сэры, леди, джентльмены, месье, японцы-сан! – обратились они друг к другу. – Так не годится! Надо поскорее покончить с немцами и взяться за большевиков, а не то допрыгаемся!..

Так они и сделали.

Тем более что в ноябре 1918 года в Германии свергли Вильгельма и провозгласили буржуазную республику. Немецкие коммунисты предлагали, правда, провозгласить Советскую Немецкую республику, но буржуазия их и слушать не хотела.

Большевикам, с одной стороны, это было обидно, но, с другой стороны, приятно – какая-никакая, а все-таки революция… Они вообще очень любили слово «революция» и впоследствии его всегда приветствовали и поддерживали, где бы на земном шаре это слово не вспыхивало. Произведет где-нибудь в Африке какой-нибудь генерал переворот и говорит: «У нас революция!» Большевики тут же аплодируют и оружие посылают, и плотину построят, и словом добрым подбодрят, и террор наладить помогут. А генерал этот давай коммунистов вешать!

– Что ж ты коммунистов-то вешаешь? – спрашивали большевики.

А генерал отвечал:

– Я, дорогие товарищи, не ваших коммунистов вешаю, а своих.

– Тогда ладно, – говорили большевики. – Каждая революция имеет свои примочки…

Но, впрочем, это потом началось, а пока надо было с внешней Антантой и с внутренней контрой воевать. Для этого всех бедных Ленин под ружье поставил и сказал:

– Буржуи хотят все добро, которое вы у них отграбили, снова себе забрать, а вас всех за это пострелять!

– Как бы не так! – закричали бедняки. – Мы ихнее народное добро не отдадим! У нас теперича два пути – либо на виселицу, либо в коммунизм. Нам терять нечего. Раньше хоть цепи были, а нынче и цепей днем с огнем не сыщешь!

Ну, а коли народ российский такой теорией вооружился, с ним совладать трудно.

Коммунизм, так коммунизм. Как говорится, сами выбрали. Но сначало был военный коммунизм: партия все к своим рукам прибрала и всех пахать заставила. А кто не хотел работать, тот не ел. Да тому и не надо было есть, ибо мертвые, как говорится, сраму и аппетиту не имут…