Глеб Соколов - Кроссворд игральных автоматов

Секунд через десять он выглянул: человек стоял на прежнем месте, – смотрел в стену перед собой и, должно быть, ничего не видел. Какие-то собственные мысли занимали его. Вчерашнего билайновца поразило: лицо господина замотано шарфом до самых глаз…

Наконец загадочный человек опять повернулся к Бацуке спиной, медленно пошел по коридору. Зобкинбац двинулся следом. Будучи новичком в здании, не знал, куда ведет тонкая кишка между белыми стенами, отражавшими ослепительный свет ламп.

– Ты что, не видишь: я иду?… Понимаешь, хочется иногда макарошек!…

– Псих, ты меня перепачкал с ног до головы! – стонал Зобкин. – Куда я такой денусь? У меня нет другого костюма. Какие макароны?! Я весь в липкой гадости!

– Это соус…

– О, боже!… В ответственный момент наткнутся на тебя с кастрюлей макарон… Что же это такое?!

– Это очень изысканный, очень сложный соус из множества компонентов. Покупаю в иностранных магазинах. В разных концах Москвы. Каждое из пятнышек на твоем костюме обошлось не меньше, чем в доллар. Изгваздал тебя самым дорогим соусом на «Хаум Раум». Сказать по правде, проварить твой костюм в большой кастрюле, бульон получится недурный!

– Убил меня! Просто убил! Как в таком виде покажусь перед начальником?! Сегодня первый рабочий день!… Что подумает? Где мог так извозиться?!…

– Умоляю, не рассказывай никому… На нашей фирме строжайше запрещено готовить. Руководство не переносит запахов кухни. Считается, это отталкивает клиентов. Только чай и кофе. Меня уже ловили с макаронами… Потому испугался, когда почувствовал: кто-то крадется. Опрокинул со страха кастрюлю!… Понимаешь, у меня уже есть предупреждение! Выдашь, мне конец… Пощади!

– За что все эти неудачи на мою голову?!

Загадочного господина, замотанного шарфом, нигде не было видно – успел войти в одну из дверей. Прочь потрусил и человек с кастрюлей. Бацука остался один возле маленькой кухоньки, встроенной в стенную нишу. Здесь стоял чайник, несколько банок с чаем и кофе. Маленькая допотопная электроплитка использовалась, должно быть, вместе вон с той кастрюлькой для натурального кофе по-турецки…

Но кое-кто тайно готовил здесь макароны с соусом!

Поскольку шеф уже предупреждал макаронщика, то может подфартить: Зобкинбац решил потребовать от «Хаум Раум» компенсацию, – доложить, что один из сотрудников вывалил на него макароны с соусом, пожаловаться, что нет денег на обновку… Мол, раз соус ваш, фирменный, то забирайте пиджак с соусом себе, а мне выдайте на новый.

У раздражительного Дэна такое заявление вряд ли будет иметь успех. Что ему до коллег, готовящих вопреки корпоративным правилам, обед прямо в офисе? Другое дело – руководитель фирмы. Тот должен понимать шире.

Бацука медленно шел по коридору. О том, чтобы отмыться, речи не было. Костюм восстановлению не подлежал.

Где только искать шефа? Он забыл дорогу в его кабинет. Зайти что ли в какую-нибудь из дверей и спросить.

Зобкинбац нажал на ручку, вошел в комнату. Пуста… Обставлена со вкусом и в известном смысле роскошно. Это не каморка рядовых пахарей. Здесь обитает птичка как минимум повышенного полета…

Дверь в смежную комнату широко открыта, оттуда доносится разговор. Собеседники курят. Дым от дорогих сигарет чувствуется и здесь. Бацука втянул носом воздух. Легкие следы никотина его успокаивали.

– А как с этой метелкой? Хотя прошлый раз про слонов она хорошо сказала. Понравилось. Только я не поняла, кого имела ввиду? Слон – ты?

– Хватит со слонами. Миллион исчез. Скотч не знает, куда подевался.

– Скотч?… Когда ты с ним разговаривал?…

– Пятнадцать… Нет, семнадцать минут назад. Если быть точным.

– Где он?…

– В этом здании…

– Слушай, сними с лица шарф. Тебе не жарко?… Я с открытым окном пиджак снимаю. Батареи не регулируются. Печет, как на сковороде!

– Запечет еще сильнее, когда узнаешь, что собираюсь сказать.

Бацука весь превратился в слух.

– Итак, Константин, вы уже передали депозит в бухгалтерию?

– Вовсе нет… Понимаете, с наличными какая-то беда. Видели, что произошло?… Офигеть можно, правда?

Константин глупо улыбнулся.

Хоппер фон Поппер Первый вытаращился на него. Виноград продолжал:

– Взял я денежки, и тю-тю! А зачем тю-тю, почему отдал – сам не знаю. Одно слово, офигеть! Смущают дорогие машины. Завелся и сделал глупость…

– Кто завелся? Машина?

– Машина-то завелся. Но деньги тю-тю я. Потому что тоже завелся. Возбуждаюсь на автотранспорт.