Глеб Соколов - Кроссворд игральных автоматов

– Ну вот ты и вылез! – произнес хриплый, низкий голос.

– Чего, офонарели?… Зачем сюда зашли?… Боже мой, и ты здесь?!…

– А ты испугался! Признайся, твои делишки лишили тебя покоя!

– Послушайте, у вас здесь дрыхнуть не принято? – запросто спросил Люда немолодого Виноградова.

– Кого дрыгнуть?… – не расслышал тот.

– Я сказал не дрыгнуть, а дрыхнуть. Дрыгнуть – это вроде как лягнуть.

– Лягнуть?

– Да. У нас на прошлой работе один покупатель дрыгнул охранника… – Люда полагал, что в таком разговоре быстрее удастся наладить контакт с коллегой. – Тот не стал с ним связываться, выскочил за дверь и побежал во все лопатки по улице. Хорош охранник! Потом объяснил: именно в тот момент, когда покупатель дрыгнул, он вспомнил – во время обеда забыл на столике в кафе газовый пестик. Потому срочно побежал за ним. Пестика не оказалось, поэтому сорок минут отсиживался в кабинке платного туалета, пока не вытащила оттуда одна бабка. Она заведовала тубзиком.

– Отсиживался в кабинке. Это знакомо… Интересно, кого вы собираетесь лягнуть?

– Да что я, кобыла лягаться?! Я спрашиваю про «дрыхнуть». Дрыхнуть это – спать. Понимаешь?… Чудной ты малый! Словно русского языка не знаешь. Бывает, не успеешь за день выполнить работу, засидишься допоздна. Посмотришь на часы… Приходится укладываться там, где застала ночь.

– Правда?… Ты – хороший работник! – оживился немолодой Виноград.

– Я сегодня предпочитаю никуда не идти. Вторые сутки на ногах, – для пущей убедительности Тупозаглотышев громко зевнул.

– Кем до нас была? – строго спросил немолодой Виноградов.

– Стюардессой.

– Выгнали?

– Сама ушла. Морская болезнь. Слабая вестибулярка. Как от земли отрываемся, начинает подкатывать. Насилу сдерживалась. А мне – то чай, то кофе, то завтрак с ужином. Сервировка, готовка… Заколебут! Пассажиры тоже разные. Иных рвет, а меня это провоцирует…

– Зачем туда пошла?

– Зарплата хорошая. Работать не могла, но себя заставляла. Жизнь проклятая!… Раньше дояркой на селе. Не выдержала. Устроилась на самолет. Чувствую, тоже не могу. Того и гляди заблюю весь салон. В общем: схожу с корабля на берег!… Расчет у первого пилота получила, отпускные, взлетные, прогонные, посадочные, чемоданчик собрала и вот – здесь!…

– Зарплату у пилота получают?

– Он у нас по совместительству главный бухгалтер. Кассиром правда радист. Но на борту его не было. Мы без рации летали…

– Без рации?! Как же так?!

Испуг, который сквозил в вопросе немолодого Виноградова, был явно притворным, но Тупозаглотышев не замечал.

– А зачем? Сейчас у всех мобильники… Если надо связаться – звонят и все.

– В аэропорт?!

– Кто как. Пилот – тот больше в аэропорт наяривал. А девки – по своим делам.

– Дэн! Тачка – отпад. Круто смотришься!

– Костя… Мне нужны деньги. Еще немного. Две тысячи…

– Две тысячи – не вопрос. Проси четыре. Две тысячи я могу тебе дать не сходя с этого места. Понимаешь, когда Бацука отсчитал четыре тысячи, я их в стол не убирал… Чего их убирать? Сначала убирай, потом доставай. Сунул в карман. А он оттопыривается… Неудобно. На вот, держи…

– Я просил две. Опять ты, Константин, нахальничаешь. Я тебе говорил, пересчитывать не стану.

– И Бацуки нет…Зато вон Хоппер фон Поппер Первый!

Константин повернулся к приближавшемуся по коридору начальнику.

– Константин, вы внесли в бухгалтерию доллары, которые я вам передал – депозит для «Прыг Ко Ко»? – спросил Первопоппер, неотрывно глядя на пачку зелененьких.

Дэн тут же протянул руку и выхватил доллары, – при виде шефа клешни Винограда ослабли.

«Офигеть можно! – подумал Костя. – Лучше бы запер бабки в тумбочку. Придется оправдываться… Ну его на фиг! Пошлю всех и уволюсь!»

Бацука вышел из туалета. Осмотрелся – ни справа, ни слева на этаже – никого. Зобкинбац и боялся, и одновременно разбирало любопытство. Что происходит на этой чертовой фирме?!

Пошел по коридору. Еще некоторое время назад собирался бежать из «Хаум Раум» без оглядки. Теперь: нет. Он попытается выведать что-нибудь.

Кишка коридора заворачивала вправо. Что за поворотом – не видно. Словно нашло неожиданное наитие: шажки стали осторожными, крадущимися. Бацука выглянул за угол.

Впереди на некотором расстоянии от него по освещенному коридору шел человек: светлое кашемировое пальто, поднятый воротник, шарф. Человек остановился, словно бы засомневавшись, в правильную ли сторону идет, начал поворачиваться… Зобкинбац мгновенно скрылся за угол.