Сергей Куприянов - Хумор

Петровский же был его замом и, что называется, партийным выдвиженцем, недавно перешедшим в орган исполнительной власти из райкома партии. Надо думать, что перевод этот был с дальним прицелом, иными словами рано или поздно зам должен был занять кресло своего нового шефа. Понятно, что Петровскому сделать это хотелось поскорее, но Иванников совершено, то есть абсолютно не разделял эту точку зрения, и не собирался разделять ее, по крайней мере, до тех пор, пока ему не будет готово кресло более удобное и вместительное, чем то, которое он ныне занимал.

Считался он крепким руководителем, руководство его ценило и в ближайшее время не предполагало освобождать товарища Иванникова от занимаемой должности. Как, впрочем, и не собиралось переводить с повышением.

То есть ситуация, на первый взгляд, сложилась тупиковая. Времена тогда были не те, что сейчас, про киллеров слышали разве что в иностранном кино, а иного способа убрать со своего поста ответственного работника, если его начальство того не пожелает, как будто и не существовало.

Но нет, мой читатель, нет! Ты ошибаешься, если так думаешь! Был такой способ. И очень даже замечательный. С его помощью такие головы летели! Только зады сверкали. И называется он «аморалка».

Времена были хоть и не такие страшные, но нравы царили строгие. Ну, не то чтобы уж очень, но тем не менее. В коммунистической среде, как и в Библии, прелюбодеяние считалось серьезным грехом. Но тут тоже многое зависит от ситуации.

Скажем, передовой рабочий с партбилетом в кармане, проигнорировав свою жену и собственное чувство долга, согрешил с некой девушкой и на этом попался. Жена ли прознала и написала жалобу в партком, соблазнительница ли решила привязать к себе любимого, или обстоятельства получились более пикантными – не суть. Суть в том, что с ним могли сделать, с рабочим этим сладострастным. Ну, нервы помотать – это обязательно. Выговор объявить могли. Или даже строгий. Все? В общем, практически все.

А руководитель совсем другое дело! Он же кто? Он – пример! Образец! Эталон, можно сказать. Кстати, слово это во французском языке кроме значения «стандарт, эталон» имеет и еще одно – «жеребец-производитель». Но, поскольку коневодство в те времена было не в чести, а всяких там графов да баронов, кичившихся своим парижским произношением, поизвели еще в гражданскую, то в советско-партийной среде слово «эталон» имело только первый и он же единственный смысл.

Так вот, руководящий эталон мог здорово поплатиться за свои шалости. Нет, из партии за подобное выгоняли редко, но вот вылет из кресла при известных обстоятельствах был гарантирован.

Рассуждать о всяком таком было бы глупо и даже бессмысленно, если бы товарищ Иванников не имел симпатии на стороне. Вот тут бы и взять его на горячем, но как? И, главное, кто на такое пойдет, ведь при известном умении ситуацию можно повернуть и так, и эдак, а поскольку Иванников слыл руководителем опытным, то есть ситуацию поворачивать умел, то прихватывать его никто не решался.

Да и, с другой стороны, как это сделать технически? Ведь он не за углом пивнухи девочку жал, где его любой прохожий или милиционер-комсомолец прихватить может. Он все с умом делал, страховался. Да и чувствовал, наверняка чувствовал, что недаром ему такого бойкого зама подсунули. Были для того основания.

То есть что? А то, что для этого нужна комбинация. Хорошая оперативная комбинация. Качественная. Со стопроцентной гарантией успеха.

А пассией нашего, то есть не нашего, а того, ну, о котором речь идет, была гражданочка Сидоркина, кроме прелестных отношений имеющая с Иванниковым еще и отношения служебные. Даже, я бы сказал, служебно-подчиненные. Или сложно-подчиненные? В общем, внешне их встречи даже во внеслужебной обстановке имели вполне респектабельный, рабочий вид. Ну, работают люди даже в личное время, что в этом плохого?

И вот однажды муж Сидоркиной уезжает в командировку. Классика жанра! Муж в командировке, а жена его, значит, работает тут в личное время и в собственной квартире. Уезжает на неделю – железно! И далеко уезжает.

Проходит пара дней, Иванников и Сидоркина поздним вечером плодотворно работают. Неизвестно как и что, свидетелей тому вроде бы быть не могло, но как раз в тот момент, когда оба без сил лежали на кровати, укрывшись одним, почему-то, одеялом и без ничего на теле, кроме собственных волос и пота, дверь квартиры тихонько открывается и в комнате появляется муж. Картина маслом – «Гражданин Сидоркин собственной персоной внезапно вернулся из командировки». Аплодисменты автору!