Семен Альтов - Собачьи радости

— Извини, друг, мелочи нет! А с этой штуки у тебя сдачи не будет, захохотал Вениамин Петрович, сверкнув на шофера левым глазом. Тут даже таксист не нашелся что ответить. Он вцепился в руль, и пока Бунькин поднимался по лестнице, в его честь гудел гудок машины.

С утра в учреждении Вениамина Петровича никакой работы не было. Огромная очередь выстроилась смотреть на богатство Бунькина.

И все разговоры были о том, как все-таки везет некоторым.

Целыми днями ходил теперь Вениамин Петрович со своей жемчужиной, рассказывал, показывал ее при дневном свете и для сравнения — при электрическом. Его угощали, приглашали в гости, показывали друзьям и родственникам. Он стал душой общества. Бунькин сам поражался, но каждая его шутка вызывала дружный заливистый смех. Естественно, он ни за что не расплачивался, говорил: «Потом отдам сразу» — и шире открывал левый глаз, откуда струился невиданный свет. В магазине испуганные продавцы отпускали товары в кредит, стоило ему лишь сверкнуть на них глазом. Он стал нравиться женщинам. Да! И молодым тоже. Они находили его неотразимым, похожим на какого-то киноартиста. А некоторые так прямо и называли его за глаза Бельмондо.

Но Вениамин Петрович был начеку и никому не отдавал свою руку, сердце и глаз.

Жить стало интересно. Одно, правда, беспокоило Бунькина — второй глаз. В нем абсолютно ничего не было. Белок, зрачок, и все. То есть глаз пропадал ни за грош!

Вениамин Петрович стал чаще гулять. Особенно в ветреную погоду. Ночью. Когда никого не было рядом. Он выбирал закоулки позапущеннее, бережно прикрывал левый глаз, широко открывал правый, но ничего путного не попадалось. Дома он пристально разглядывал правый глаз в зеркале — пусто. Ощущение было такое, будто грабят средь бела дня, а ты ничего не можешь поделать.

Но вот однажды, когда погода была такая, что хороший хозяин собаку не выгонит, Вениамин Петрович оделся потеплее и, с третьей попытки распахнув дверь, вылетел на улицу. Его закружило, понесло, обо что-то ударило, ткнуло в урну. Обхватив ее руками, Бунькин дождался, когда ветер немного затих, приподнялся на ноги, и, цепляясь за стену, добрался до дома. В правом глазу что-то приятно беспокоило. Взлетев на третий этаж, он ворвался в квартиру, бросился к зеркалу и замер. В правом глазу, в самом уголке, что-то сверкнуло! Сомнений быть не могло — там начала созревать новая жемчужина.

Вторая жемчужина росла так же, как и первая. Скоро Бунькин почти ничего не видел. Его все время сопровождали какие-то заботливые люди. Они водили его гулять, усаживали есть, укладывали спать, на ночь читали курс иностранных валют.

И настал день, когда Вениамин Петрович понял, что теперь принадлежит к избранному кругу очень богатых людей. Понял он это потому, что окончательно перестал видеть. Значит, вторая жемчужина достигла наконец нормальной величины.

Дальше тянуть не было смысла — пора начинать новую жизнь.

— Есть последняя модель «Жигулей». Цвет коррида.

— Это как выглядит? — спрашивал Вениамин Петрович.

— Ну, полная коррида. Бычья кровь. Внутри полное стерео.

— Это самая дорогая модель?

— Да.

— Беру!

Кто-то предложил Бунькину дачу на берегу моря:

— Двухэтажная. Гараж. Огромный участок. И под окном море-океан синее.

— Синее? Это в каком смысле? На что похоже?

— Ну, как небо, только жидкое. С утра до вечера прибой — шшш.

— «Шшш». Это хорошо! — Вениамин Петрович улыбался. — «Шшш». Это то, что надо.

Ему позвонили:

— Есть женщина немыслимой красоты, и пока что ничья. Берете?

— А какая она из себя?

— Фигура немыслимая. Непонятно, откуда что растет. Ноги стройнющие!

— Большие?

— Большие. Бюст. Два бедра. Глаза — изумруды, волосы…

— Изумруды? Большие?

— Огромные!

— Беру!

Осталась только формальность: отоварить жемчужины.

Вениамин Петрович, естественно, лег на операцию не к кому-нибудь, а к самому лучшему специалисту и просил об одном: черт с ним, со зрением, главное не повредить жемчужины.

Через два часа сложнейшая операция кончилась. Бунькину вручили небольшую коробочку. Там на черном бархате грелись в свете люстры два роскошных чуда природы. И Вениамин Петрович их видел двумя глазами.

— Одну пущу на расходы, а вторую — на черный день. — Бунькин ласково погладил жемчужины.

Друзья на машине домчали его до мастерской старенького ювелира, но она не работала, оказалось, старичок накануне скончался. Тогда со смехом и криками помчались к магазину «Покупка драгоценностей у населения».