— Мы?
— Фирма. Я же тебе говорил, что покупаю долю в букмекерском бизнесе.
— Ради всего святого! Не хочешь же ты сказать, что он приносит тебе доход!
— Приносит доход? Милый мой, да как же он может не приносить дохода! Я с самого начала говорю: это золотая жила. Богатство смотрит мне прямо в лицо. Позавчера я даже купил полдюжины сорочек. Это тебя убедит.
— Сколько ты получил?
— В каком-то смысле, — сентиментальным тоном продолжал Юкрич, — даже жаль, что все так закончилось. Я хочу сказать, эти беззаботные, нищие дни были не так уж и плохи, а, Корка, старина? В жизни был азарт. Она была стремительной, живой, интересной. Богатство опасно: расслабишься, обрюзгнешь, и пиши пропало. С другой стороны, и у него есть свои преимущества. Пожалуй, в общем и целом, я не жалею, что разбогател.
— Сколько ты получил? — повторил я пораженно. Раз уж Юкрич купил шесть сорочек, вместо того, чтобы похищать мои, он должен быть богат, как Монте-Кристо.
— Пятнадцать монет, — сказал Юкрич, — пятнадцать золотых соверенов, мой мальчик! И это за одну неделю скачек! Не забывай, они проводятся круглый год. Каждый месяц, каждую неделю, мы будем расширяться, развиваться, разворачиваться. А кстати, старик: хорошо бы сегодня намекнуть нашим ребятам на банкете, чтобы делали у нас ставки. Фирма называется Исаак Обрайен, Блю-стрит, 3, Сент-Джемс. Телеграфный адрес “Ikobee, London”, наш представитель посещает все признанные состязания. Только не говори никому, что я связан с фирмой: это может повредить моему положению в обществе. А сейчас, дитя мое, если мы не хотим опоздать на эту пьянку, нам пора выходить.
Юкрич, как известно, покинул школу при скандальных обстоятельствах. Не вдаваясь в детали, скажу, что его исключили за самовольную отлучку для посещения местной ярмарки. Лишь после многих лет холодного изгнания наше безупречное Общество Выпускников допустило его в свои ряды. Однако, в патриотизме Юкрич не уступал никому.
Еще по дороге в ресторан он расчувствовался, вспоминая старую добрую школу. К концу же обеда, когда начались спичи, он впал в настроение, когда взрослые мужчины проливают слезы, и приглашают на длительные пешеходные экскурсии таких знакомых, от которых обычно прятались в переулках и подворотнях. С большой сигарой в зубах он бродил между столами, тут обмениваясь воспоминаниями, там советуя однокашникам, достигшим высоких постов в церковной иерархии, делать ставки только у Исаака Обрайена, Блю-стрит, 3, Сент-Джеймс — надежной и солидной фирмы, телеграфный адрес «Ikobee, London».
Речи на таких обедах всегда открывались длинным и торжественным докладом нашего Председателя. Украдкой поглядывая в свои записи, он объявлял о разнообразных отличиях, достигнутых за последний год нашими выпускниками. В данном случае, соответственно, он начал с того, что А.Б. Боджер («Старый добрый Боджер!» — Юкрич) награжден Золотой Медалью Матт-Спивиса за геологические изыскания в Оксфордском университете — что В.Г. Воджер назначен помощником младшего диакона Вестчестерского собора — («Так держать, Воджер, старина!») — что правительство Руритании наградило Дж. Дж. Своджера орденом Серебряной Лопаты третьей степени (со скрещенными мотыгами) в ознаменование его заслуг при постройке нового водопровода в Штрелзау…
— Кстати, — сказал Председатель в заключение — прежде, чем закончить, я хотел бы сделать еще одно сообщение. Наш однокашник, Б.В. Лаулер, на следующей неделе баллотируется в Парламент от Редбриджа. Если кто-нибудь из вас захочет приехать и протянуть ему руку помощи, я знаю, он будет очень рад.
Он сел, и тостмейстер с луженой глоткой хрипло возгласил: «Милорд, мистер Председатель, господа, прошу внимания, ибо мистер Г.К. Ходжер хочет предложить тост за наших гостей». Г.К. Ходжер поднялся с целеустремленным видом, ясно говорившим, что слова предыдущего оратора напомнили ему анекдот о двух ирландцах; вся наша сытая и разомлевшая компания устроилась поудобнее, и благосклонно приготовилась слушать. Все, но не Юкрич. Он взволнованно уставился на своего старого друга — Лаулера. Ровесников на таких обедах сажали рядом, и будущий член Парламента от Редбриджа оказался с нами за одним столом.
— Лаулер-Носяулер! — гаркнул Юкрич. — Это правда?.
Изящный, но несколько выдающийся нос Б.В. Лаулера побудил его маленьких друзей наделить этим ласковым прозвищем будущего члена Парламента. С возрастом эта часть лица отнюдь не сделалась меньше, но мне бы и в голову не пришло так его назвать — ибо, хоть мы и были ровесниками, за прошедшие годы он стал чрезвычайно представительным и важным. Но Юкрич был выше таких условностей. Спьяну он так громко произнес это обидное слово, что Х.К. Ходжер споткнулся на очередном «побей бог», и потерял нить повествования.
Читать дальше