– Ты Мальвину не тронь! – пригрозил Назар Тоскливцу. – В Горенке мы за нее горой.
Публика сразу поняла, что произошло, и с нетерпением стала ждать реакции Тоскливца, который в своей волчьей маске был тут совсем не к месту, и к тому же всему селу было известно, что он с Кларой в разводе, и поэтому Назар, по мнению зала, был в своем праве.
– Деревянная во всех смыслах кукла, – провещал Тоскливец. ~ С деревянными мозгами. Ты хоть и умеешь ковать пояса, но открывать их предназначено другим. Тем, кто заслужил это право своим обхождением и интеллектом. А ты лучше убегай поскорее, потому что сюда придет Карабас Барабас…
Но он ошибся, потому что вместо Карабаса Барабаса пришел Голова с простыней на плечах и, увидев взъерошенных Тоскливца и Назара, расправил плечи, сделал рукой неопределенный жест и сказал:
– Глупенький Буратино, спасайся! Зачем ты пытаешься победить Волка, который не умеет ничего, кроме того, чтобы вымогать взятки за дурацкие справки? И который весь день сидит на стуле, и оттого кровь приливает к его седалищу, а не к голове и вместо мозга решения у него принимает, сам знаешь, что…
Голове не удалось продолжить свой, как ему казалось, остроумный монолог, потому что на сцене появился Папа Карло, то есть Дваждырожденный, которому прицепили бороду, сделанную, скорее всего, из швабры. Он с удивлением осмотрел присутствующих, потому что сценарий и в глаза не видывал и не собирался что-либо заучивать наизусть.
– Никчемные, – сказал он, – обращаясь к Тоскливцу и к пока еще не видимому Барабасу-Павлику. – Коптите воздух, как протухшее воронье. Освободите Мальвину!
И он взял Клару на руки, как берут маленьких девочек, и Мотря, сидевшая в зале, побагровела от удушливой ревности, от которой ее сердце застучало, как паровоз, а Клара вдруг ощутила в его руках не похоть, а ласку и даже нежность и трогательно обвила его могучую шею своими руками, размышляя при этом о том, что никто уже долгие годы не пытался ее вот так приласкать. Как маленькую девочку. И что именно поэтому она и остервенела.
Публика тем временем отметила про себя, что сказка про Красную Шапочку, вероятно, закончилась, но ошиблась, потому что на сцене появилась красавица Гапка и, увидев призрака отца Гамлета, заявила:
– Чучело, ты бы лучше предупредило кукол о том, когда тут появится Карабас, потому что толку от тебя никогда и ни в чем не было…
Сентенция вызвала понимание публики, которая оживилась, ожидая продолжения. Но слово взял призрак, который вышел на середину сцену и, величественно сложив руки на груди, сказал:
– Блудница, молчи!
– Ты с кем-то перепутал меня, глупый призрак, – лукаво ответила Гапка, надув пухленькие, хорошенькие губки.
Но Голову и в мирной жизни заткнуть было трудно, а на сцене, когда его красноречию могут внимать целые толпы, а не один жалкий Тоскливец или гнусная Гапка, ничто не могло его остановить. И поэтому он, проигнорировав, как и другие артисты, выпестованный Тоскливцем сценарий театрального действа, ответствовал Гапке следующим образом:
– Презренная, нищая духом блудница, забывшая о своей душе, но зато всячески, при пособничестве дьявола, лелеющая свое похотливое тело, которое хотя и напоминает радостный цветок, но является на самом деле складом нечистот, как физических, так и духовных, которые ослепляют тебя, как слепни корову летним днем, и ты, потворствуя своим низменным инстинктам и своим ухажерам, с каждым шагом приближаешься к аду, в котором тебе самое что ни на есть место!
Публика разразилась овациями, потому что Гапка и Тоскливец были в селе личности известные и симпатии к ним никто не питал. Но Галочке монолог Василия Петровича не понравился, потому что она уловила в нем ревность к Тоскливцу, а ведь ревность является, как общеизвестно, то ли прелюдией, то ли финалом любви, и тем более Гапка ведь такая хорошенькая, словно в нее вселился душистый весенний ветер, настоянный на цветах и радугах, и глаза блестят у нее, как озера под летним солнышком… Нет, не к добру ругает ее Василий Петрович, ведь она, Галочка, понятное дело, за эти годы не помолодела, и неужели Васенька опять решил переметнуться к бывшей супружнице, забыв, что скрывается под завлекательным фасадом? И Галочка не выдержала и поддала, так сказать, реплику из зала:
– Васенька, ты будь с ней осторожен, не забывай о том, какая она на самом деле… Не забывай, что она – ведьма!
Но тут на сцене появился Карабас Барабас (Павлик), который стал требовать у Дваждырожденного, чтобы тот отдал ему Мальвину-Клару, но поддержала его только Мотря, жалкие хлопки которой затихли в сгущающейся в зале тишине.
Читать дальше