Николай Самохин: Три прекрасных витязя

Он успокоился лишь после того, как мы оторвали ему полоску красной материи и повязали на рукав.

…В половине двенадцатого мы задержали первого бандита. Он бежал от гнавшихся за ним милиционеров и вымахнул прямо на нас. Правда, командир наш успел сигануть в сторону и спрятаться за газетный киоск, но оказалось — поздно. Ворюга уже разглядел повязки, понял, что его окружили, и сдался.

Копали траншею на улице Четвертой Низменной. Водопроводную. Рыли экскаватором, а за ним уж подчищали лопатами. Подравнивали.

Экскаваторщик Буглов зачерпнул очередной раз ковшом и вместе с землей поднял с глубины три с половиной метра бутылку водки. Полную. Этикетка на ней сгнила, а сама поллитра была целенькая. Только стекло маленько пожелтело — видать, от долгого лежания в глине.

Бригадир Васька Зверинцев взял бутылку, посмотрел ее на свет и крикнул:

— Старинная! Истинный бог. Еще довоенная. Видал — донышко у нее вовнутрь вдавлено. Сейчас такие не делают.

Буглов слез на землю.

— Старинная, — подтвердил он. — Только там теперь вода. Выдохлось, поди, все за столько лет.

— Водка-то? — сказал дядя Федя. — Да нипочем! Ты глянь — закупорка у нее какая! Настоящая пробка, не то что нонешние железки. У меня старуха одну такую с тридцать девятого года уберегла. А недавно, как сын из армии вернулся, — достала. Дак мы с Генкой — веришь-нет? — по одному стакану выпили и попадали.

— Верю, — хмыкнул Буглов. — Ты и с рассыпухи падаешь.

— А ну, отсуньтесь! — скомандовал бригадир Васька Зверинцев и вышиб ладонью пробку.

— Нет, не выдохлась, — сказал он, отпив три больших глотка. — Нормальная водка. Вроде Петровской. Петровскую кто пробовал-нет? — и отпил еще глоток.

— Дай-кось мне, — протянул руку дядя Федя.

Бригадир Васька Зверинцев отодвинул низкорослого дядю Федю локтем и подал бутылку сначала мастеру Семижильному.

Семижильный побледнел и отворотил лицо.

— Не могу, — глухо сказал он. — Не мory… без закуски.

А Буглов мог без закуски. Он раскроил бутылку, вылил в рот граммов сто пятьдесят, постоял, прислушиваясь к организму, и заявил:

— Один хрен — что особомосковская, что эта. Не вижу разницы.

— Много ты понимаешь! — зашебутился дядя Федя. — Дай-кось мне!

— Водяра — она и водяра, — сказал Буглов, возвращая бутылку Ваське. — Хоть в золото ее зарывай, хоть в дерьмо.

Бригадир Васька Зверинцев отпил еще глоток и не согласился.

— Даже сравнивать нельзя, — сказал он. — Разве что с экспортной. Экспортную нашу кто пробовал — нет?

Тут они с Бугловым поспорили — на литровку. Семижильный разнял. А спорщики сбросились и погнали дядю Федю в гастроном за нормальной бутылкой — для сравнения.

Дядя Федя вернулся довольно быстро — принес поллитровку и, на сдачу, плавленый сырок — для Семижильного.

Семижильный сказал:

— Только давайте в темпе. А то мы здесь до вечера провозюкаемся.

В темпе прикончили выкопанную бутылку, потом — магазинную, и все согласились, что бригадир Васька Зверинцев выиграл. Буглов, правда, маленько поупирался: местный розлив, дескать, — чего вы хотите? Но все же достал две трешки и протянул дяде Феде.

— Мыла только этого не бери на закуску, — наказал он. — Купи лучше селедку.

Дядя Федя принес литр и селедку. Семижильный заволновался.

— Может, подождем до вечера? — спросил он.

Бригадир Васька Зверинцев подумал и рассудительно сказал:

— Нельзя… Селедка засохнет.

— …Эх, ма! — вздохнул Буглов, когда проспоренные им бутылки опустели. — Надо было сразу три брать.

— А ты почерпай еще, — кивнул на траншею дядя Федя. — Может, там другая закопана.

— Это идея! — сказал Буглов и полез за рычаги. Семижильный посмотрел ему вслед и высказал сомнение:

— Ничего он не выкопает. Что он думает — там магазин продуктовый?

— Буглов не выкопает?! — завелся бригадир Васька Зверинцев. — Да Буглов, если надо, черта выкопает! С рогами!

Они поспорили. Буглов спустился на минутку с экскаватора и разнял.

Дядю Федю погнали за третьей бутылкой…

Собственно, дождик здесь вроде бы ни при чем. Просто так получилось, что для меня лично как бы с него все началось.

Вдруг ни с того ни с сего зарядил дождь. В середине марта. Явление для наших широт довольно редкое. Сыплет и сыплет, такой, знаете, занудный осенний дождик. Положение, надо сказать, дурацкое — из дому носа не высунешь: в плаще холодно, в шубе — мокро.