Дмитрий Санин - Белое солнышъко

Только всё это бесполезно. У Лощёного – Власть, и эту Власть не одолеть никакой силе; ни пуле в спину, ни кинжалу. Проверено. Лощёный, после второй попытки убить его, глумливо предложил разбежаться и стукнуться чалмой о городскую стену Педжента; мол, попробуй — всё равно останешься Белым Абдуллой, только поумневшим…

Абдулла ссутулился и потрогал скулы: ему опять померещилось, будто у него чужое лицо человека, который вчера изображал кого–то другого.

За Абдуллой выступали рядами воины, в такт шагам бряцая оружием. Воины сурово горланили походную песню, а откуда–то с небес мощно громыхала симфоническая музыка, на шесть цифровых каналов. Боевые кони трясли головами и тоненько ржали от зловещей партии валторн.

«…как упоительны в России вечера!!!» — немелодично грохнул хор бойцов; в небесах волнующе затрынькали арфы. У Абдуллы заныли зубы.

Бойцы сильно изменились. Физиономии у них стали неестественно чистыми и розовыми. Они верноподданически таращили глазки, бренчали георгиевскими крестиками. Вслух теперь говорили исключительно о Государе и имели честь; с восторгом шептались о кассовых сборах и что хорошее кино золота принесёт больше, чем на баркасе. Подчинялись Лощёному: теперь он был главным героем, лихим петербургским князем с манерами лейб–напёрсточника, а Абдулла – его верным туземным помощником.

Абдулла, стыдно признать, стал бояться. Не самого Лощёного, конечно — он стал бояться, что его выгонят из фильма (хотя смутно понимал, что это такое – но мысль об увольнении совершенно парализовывала волю). И ещё он стал бояться слова «КОНЕЦ». Никогда никого и ничего не боялся – и на тебе!..

За барханом, куда на минутку отъезжает время от времени любой воин, Абдуллу поджидали двое.

Один – немолодой бородатый солдат – вскочил при виде Абдуллы, держа длинную винтовку наизготовку. Лохматую шинельку он бросил на песок, рядом с огромным медным чайником – а дуло винтовки направил Абдулле в живот. Рядом с солдатом, ссутулившись, сидел невысокий человек и быстро писал в школьной тетрадке. Свой пиджак человек положил рядом с шинелью солдата. Абдулла людям никогда не удивлялся — но сейчас сильно вздрогнул и машинально потянулся к маузеру: иблис! Собственной персоной – лысый, лобастый, с бородкой! Солдат мгновенно вскинул винтовку к плечу; в его осторожных глазах стояло сумрачное выражение – мол, только попробуй, тронь маузер! Абдулла опустил руку.

— Зачем пришёл? – неприязненно скривился он.

— Батенька, что же Вы Лощёного не прогоните? – человек оторвался от письма, с интересом разглядывая Абдуллу.

Абдулла высокомерно молчал, тоже рассматривая человека. Дуло винтовки по–прежнему смотрело на Абдуллу.

— Это не так просто.

— Это очень даже просто! Теперь, батенька, лощёных гонят отовсюду. Сами герои фильмов и гонят, — засмеялся человек. – Вот весёленькое время для кинематографа настало! Надо только правильно понимать ситуацию.

Абдулла молчал, и человек продолжил с воодушевлением:

— Ведь мы – киногерои. Самое архистрашное для нас – это оказаться в плохом фильме. Тогда мы умрём, притом по–настоящему умрём, окончательно умрём; мы не будем жить в памяти зрителей после конца фильма, настанет пустота и забвение. Правильно?

Абдулла равнодушно смотрел вдаль. Пусть иблис думает что угодно — только не что он боится.

— А в последнее время, батенька, творцы что–то не могут снять хорошее кино. Поголовная творческая импотенция. И причины понятны: им кино неинтересно – им интересны исключительно собственные капиталы. А думать, чувствовать, хотеть, страдать, трудиться – это им неинтересно; они хотят только денег, и чтобы им осанну пели за это, за то, что они такие правильные златолюбцы – мол, деньги у них от их богоизбранной правильности. И что же получается, дорогой товарищ?

Человек вскочил, ухватил себя за отворот жилета и рассеянно прошёлся взад–вперёд. Солдат немного посторонился – по–прежнему недобро–внимательный, по–прежнему не опуская винтовки. Умелый солдат, ничего не скажешь.

— … А получается, что творцы, то бишь верхи, не могут создавать хорошее кино – а киногерои, то есть низы, не хотят жить в плохом кино. Возникает типичная революционная ситуация, батенька – и никуда от этого не деться. Вы из класса угнетаемых персонажей – а он из класса халтурщиков. Так что смело саботируйте Лощёного, устраивайте стачку, гоните его в три шеи. Непременно гоните! И знайте, что правда – за вами. Главное – знание законов развития общества.