Дмитрий Стародубцев - Семь колодцев

Вовочка, с одной стороны, радовался столь ошеломительному успеху, но с другой, и это было заметно, проявлял недовольство тем, что я убедил его поставить в объявлении домашний телефон.

— Что же, выходит, тебе полгорода, что ли, названивает?

— Получается так…

— Невероятно! Кто бы мог подумать?

Мне стало завидно. Боже, столько разных женщин, столько возможностей! И у кого! У Вовочки! Может, мне самому дать объявление?..

Мой друг еще целый час рассказывал про свои телефонные приключения. Какие только женщины не выставляли на объявленный нами конкурс свои кандидатуры! Любого возраста, национальности, социального статуса, ума, темперамента.

Я внимательно слушал Вовочку, задавал вопросы, советовал, как лучше в том или ином случае поступить. Уже у кассы мы с ним договорились, что он назначит женщинам, которые заинтересовали его больше всего, свидания — в день по встрече, а я со своей стороны подумаю над тем, как улучшить его имидж, чтобы увеличить шансы на взаимность.

Зубной врач, книга «Как соблазнить женщину», утренняя пробежка. Баня, парикмахерская, вьетнамский рынок одежды. Еще часы, модная барсетка и мое старое портмоне из фирменного магазина.

На первое свидание я провожал Вовочку, как в последний бой. На нем чистое белье, шмотки с иголочки, блестящие побрякушки. Он выбрит до синевы, на голове волосок к волоску. Он волнуется, как ребенок, и все время проверяет портмоне, в котором лежат выданные мной несколько хрустящих бумажек благородного достоинства — самый надежный путь к сердцу женщины.

— Постой! — Я останавливаю его, когда он уже почти закрыл за собой дверь.

— Чего еще? — досадливо спрашивает он, явно не соизмеряя свой неотесанный тон с моим вкладом в его «раскрут».

Я поливаю его с ног до головы своей лучшей туалетной водой, и он сразу начинает благоухать, как светский лев, как опытный и беспощадный сердцеед.

— Ну я пошел?.. — нетерпеливо осведомляется он, принюхиваясь.

— Иди с богом, сын мой!

— К черту…

Только через полгода я вновь добрался до той районной библиотеки. Помню еще, что в этот день мне стало особенно тоскливо, так тоскливо, что хоть стреляйся. Почему? Сам не знаю. На работе вроде все в порядке, жизнь налажена, дачу задумал покупать. На лице свежий загар далекого курорта, живот втянут, плечи набухли мышцами. С утра бассейн, в обед ресторан. И все равно на душе помойка. Вспомнил про милую брюнетку с обаятельной улыбкой из библиотеки и решил хотя бы на нее посмотреть.

«Так ли она свежа и хороша, как мне в последний раз показалось? — размышлял я в долгой очереди на светофоре. — Почему столь изысканный аромат заточен в темном глухом подземелье, а не услаждает своей утонченностью дворцовые залы? Может быть, ее неподдельную прелесть и совершенство замечаю только я один, а для других она всего лишь обыкновенная девушка из обыкновенной библиотеки? Но разве такое может быть? Какой бы специфический не был у меня вкус, истинная красота — свойство, очевидное для всех, безусловное?»

«И вообще, может быть, она замужем? — задавался я вопросом пятью минутами позже, прыгая из ряда в ряд, вместо того чтобы мирно ехать в общем потоке. — Например, ее муж обеспечен, у них прекрасная семья, и она ходит на работу просто ради того, чтобы быть при деле, чтобы не чувствовать себя оторванной от жизни домохозяйкой? А может, у них и дети есть? Впрочем, по ее фигуре не скажешь. Да и тогда в супермаркете я видел, что она покупала. Это набор продуктов одинокой женщины. И бедной женщины. Что б я провалился!»

Наконец я припарковался возле библиотеки. Рядом развернулась гигантская стройка, обложив густой клейкой грязью все прилегающие дороги, и шум работающих механизмов сразу ударил мне по ушам, как только я открыл дверцу машины и поставил ногу на асфальт. Я вышел, взял с заднего сиденья сумку и с сожалением оглядел безнадежно вымазанные в строительной грязи колеса автомобиля. «Теперь опять на мойку! Суки!»

Была суббота. В библиотеке было пусто. «Увижу ли я ее? Работает ли она сегодня? Не уволилась ли?» Мне стало тревожно.

По случаю лета гардероб был закрыт, и я сразу прошел в зал.

ОНА сидела совершенно одна и читала какую-то книгу. У стеллажа рылся старик с нечесаной седой бородой и в огромных роговых очках, укрепленных синей изолентой.

Когда я вошел, ОНА подняла голову, и я увидел знакомый чистый лоб, идеальный овал подбородка и привычную родинку на щеке. Я с трудом скрыл радостное волнение — все было на месте: и она сама, и ее выразительный лучистый взгляд, и все ее чудесное бодрое очарование, которое когда-то так задело мое холодное сердце.