Эльвира Барякина: Ж… замечательных людей

Люси пришла, но клумбой не ограничилась. С заднего двора исчезли кусты прошлогодних помидор, терраса превратилась в зону культурного отдыха.

– А готовить умеешь? – с надеждой спросила я. – А отличать линяющие полотенца от нелиняющих?

Люси оказалась студенткой колледжа, приехавшей из маленького городка Бэйкер на границе Калифорнии с Невадой. Была я в этом Бэйкере – жарища, пылища, единственная достопримечательность – самый большой в мире термометр.

Жизнь проносилась мимо: по фривэю, через горы – в сияющий Вегас и веселый Лос-Анджелес. А Люси разносила тарелки в придорожном бистро.

– Я должна была оттуда вырваться, – сказала она. – Мне учиться надо.

– На кого?

– На инженера-электрика. Потом пойду в «Боинг» работать. Хочу настоящие самолеты делать.

Полдня сидит за партой, полдня крутится по дому, ночами читает учебники. Хорошая девочка. Единственная проблема – я записала на пыльном столе важный телефон, а она его стерла.

ИСТОКИ

29 января 2007 г.

Очень легко простить тех, кто нас любит или ненавидит. А вот как простить того, кому мы не нужны?

Мой роман с Кевиным длился несколько лет, но слиться в экстазе у нас так и не получалось: его совесть всегда путалась под ногами. Впрочем, это не мешало нам гулять, философствовать и напиваться в барах.

Наши отношения были так невинны, что я могла рассказывать о них маме – и это было обиднее всего. Кевин недаром считается одним из лучших режиссеров Голливуда. Он обставлял все так, что мне было не к чему придраться: он старательно обо мне заботился, хвалил и даже подыскал мне красивого мужа.

Говорят, собаки часто приходят на место, где с ними случилась беда: постоят, посмотрят, понюхают… Я зачем-то до сих пор встречаюсь с Кевином. Каждый раз пытаюсь найти объяснение этому факту и не нахожу. Да, мне с ним интересно, да, мне льстит его дружба… Наверное, все дело в том, что мне просто хочется позлить его жену Сьюзан. Если мы разойдемся, она будет торжествовать.

Не заслужила.

Кевин – загадка, которая мне не по зубам. У меня такое ощущение, что у него раздвоение личности, причем не в виде шизофрении, а в виде реинкарнации наоборот. Он меняет не тела, а души. Иногда в нем гостит утонченный эстет, иногда – великий инквизитор, иногда – хам трамвайный, клинический.

К режиссуре у него талант. Правда, я до сих пор не разобралась – от Бога или от «желтого дьявола».

Когда-то он рассказал мне, как он снял свой первый фильм – про НЛО. Космический корабль изображала стиральная машина, а пришельцев – два десятка разбитых яиц.

– Мы с сестрой вылили их на окно, на желтки пуговицы приляпали, чтоб глаза получились… Мама пришла домой, а они по стеклу ползут – два уже в дом забрались. Она их шваброй! Смешное кино получилось.

Пожалуй, это единственный фильм Кевина, который мне хочется посмотреть. Критики Кевина ругают, продюсеры носят на руках: он чувствует, что хочет толпа, и усердно кормит ее – ее же собственными греховными мыслишками.

Сейчас Кевин звезда мирового масштаба: по его творчеству научные работы пишут. Он читает Аристотеля и Руссо, увлекается крав-мага [2]и дает деньги на увековечивание памяти жертв Холокоста.

Я уже пару лет уговариваю его помочь продать мои книги в Голливуд. Не хочет.

– Исторические драмы с претензиями сейчас неликвидны, – каждый раз отмахивается он.

Я деликатно напоминаю о «Храбром сердце» и «Титанике», но Кевина не переубедить.

– Ты бы еще «Унесенных ветром» вспомнила. Такое кино больше не снимают.

Киношный и книжный бизнесы очень похожи. Никто не знает, что выберет публика в очередной раз. Как генералы все время готовятся к прошедшей войне, так и продюсеры с издателями ориентируются на прошлогодние бестселлеры. Выбился «Код да Винчи» – все кинулись печатать книги про древние тайны. Прогремел «Властелин колец» – вот вам целая куча фильмов про мечи и драконов.

Все боятся рисковать: только в издательском деле ставка идет на тысячи, а в кино – на миллионы долларов. Но старого правила – кто не рискует, тот не пьет шампанского – никто не отменял, и главный приз всегда срывает «черная лошадка» – из-за своей непохожести на других.

Я расспрашиваю Кевина, как у него дела. Несколько секунд он думает, сказать мне или не сказать. Но желание нахвастаться побеждает.

– Я создал великий фильм! Он даже тебе понравится – там есть любовь и история.

– Так народ не поймет! – удивляюсь я.

– Поймет. Это же комикс!