Кристина Джонс - Волшебный пирог

– Он сказал, что я должна уйти с работы.

– Что? – возмущенно воскликнула Долл. – О господи, неужели он завел разговор о том, что нужно бросать работу и заводить ребенка?

Лулу покачала головой, бусинки на ее косичках застучали как кастаньеты.

– Нет, конечно нет. Он просто хочет, чтобы я нашла приличную работу. Такую, куда я буду ходить в костюме, ездить на «хэтчбэке» и раздавать визитки, которые следует носить в бумажнике с эмблемой известного модного дома, и...

– Мечтать не вредно! – фыркнула Долл, глядя на меховую подушку. – Если он хотел жить с выдающейся предпринимательницей, то стоило подумать об этом раньше, еще до того, как этот яппи взял тебя жить в свой сарай.

– Это мансарда, – сказала Лулу. – Квартира на верхнем этаже, для молодого делового человека. Мне кажется, что он считал, что надо мной надо поработать, и надеялся рано или поздно меня переделать.

– Как свою квартиру на чердаке, – хихикнула Долл. – Да нет, извини... давай дальше – почему же он хочет, чтобы ты ушла с работы? Если не считать того, что ты целыми днями торчишь в этом вашем странном магазинчике «Помоги животным», среди чьих-то ненужных вещей и грязных шмоток, а зарабатываешь чуть меньше мальчишек-газетчиков.

– Проблема именно в этом, – вздохнула Лулу. – Он сказал, что его уже достало одному платить за коммунальные услуги, потому что я получаю жалкие гроши, и надоело, что я всегда болтаюсь на акциях протеста. Еще Найэлл говорит, что когда он берет меня с собой, отправляясь по делам, я выгляжу, как нищенка. И он сказал, что я не узнаю эмблему модного дома, даже если бы она сама села ко мне на плечо и представилась. И он говорит, что я завалила его квартиру всяким хламом и всегда все забываю... И все это правда, и меня уже достало спорить на эти темы, так что, как я полагаю, нам придется просто смириться с тем, что мы не подходим друг другу.

– Что же, не прошло и трех лет, как ты это сообразила? Все остальные знали об этом с самого начала. Я так и не поняла, как вообще получилось, что вы оказались вместе. У вас никогда не было ничего общего – мы с Бретом думали, что ты найдешь себе типа из тех, что продают на улицах благотворительные журналы, – так было бы намного лучше. И не сказать, чтобы твой Найэлл был хорош собой. У симпатичных идиотов есть хоть какое-то преимущество.

Лулу пожала плечами.

– Мне кажется, что он тогда произвел на меня впечатление. Он был таким, ну... совершенно не похожим на всех остальных парней, с которыми я до того встречалась. У него, по крайней мере, была работа... нет, не просто работа, а профессия. У консультанта по трудоустройству статус на несколько ступеней выше, чем, черт возьми, у почтальона.

– Ой! Вы ее только послушайте! Ты ведь клялась отказаться от всех материальных благ ради достойного дела вроде помощи животным. И вообще, кто такой консультант по трудоустройству? Просто еще один обитатель офиса, одетый в манерный костюм; чтобы удержаться на своей должности, ему приходится посылать разных бедняг на работы, совершенно им не подходящие, и...

– Но это лучше, чем разъезжать на велосипеде с сумкой на плече и распихивать почту по ящикам!

– Девочки... – вмешалась Митци; она уже и не помнила, сколько лет ей приходится их мирить. – Пока вы не зашли слишком далеко по этой проторенной дорожке и не вцепились друг другу в волосы, не попить ли вам кофе?

– Спасибо, я не буду. – Долл подтянула длинные ноги в черных колготках и встала. – Мне пора идти. Завтра я работаю в утреннюю смену, и когда вы только проснетесь, я уже буду по самые локти в чьих-нибудь гнилых зубах. – Она оперлась на спинку дивана и для восстановления справедливости дернула Лулу за косички. – Не падай духом, Лу. Если на этот раз ты ушла от него по-настоящему и теперь будешь жить дома, ты, по крайней мере, поможешь маме выбирать фуфайки и лохматые тапочки и будешь ей советовать, что стоит посмотреть по телеку днем...

Митци, на какую-то наносекунду опередив Лулу, схватила подушку из искусственного меха и запустила ее в спину уходившей Долл.

Убедившись, что Долл благополучно села в свою машину – впрочем, кто бы ее мог похитить на дорожке перед домом, – Митци махала ей рукой, пока задние фары автомобиля не скрылись за углом; потом она поежилась и заперла за собой входную дверь. Дом будто свернулся калачиком и прижался к ней, согревая своим уютом. Она чувствовала себя в нем, как в коконе. Наверное, когда она привыкнет к тому, что на работу идти совсем не нужно, все будет по-другому, но в первые несколько недель она вполне может убедить себя, что у нее отпуск, ведь правда?