Симон Кармиггелт - Несколько бесполезных соображений

Об их существовании ты, конечно, знал. Видел, как они в своих живописных, заляпанных краской одеяниях размешивают в ведрах какую-то белую жижу или сидят на лесах, мрачно глядя в пространство. Но чем они там конкретно заняты и какая сила направляет их действия — об этом ты никогда не задумывался. Однако стоит тебе принять бесповоротное решение о переезде в новый дом, ^сак их непостижимая деятельность надолго становится твоей главной и мучительной заботой.

По собственному опыту я знаю, что ремонт обходится намного дороже, чем предполагалось вначале, и длится намного дольше, чем было обещано. Кроме того, работа у плотников, штукатуров, каменщиков, электриков продвигается весьма диковинными темпами, абсолютно непостижимыми для простого смертного.

Пока шел ремонт, я жил буквально в двух шагах от «нового дома», куда намеревался переехать, как только все будет готово. Иной раз звонок в дверь поднимал меня с постели уже в семь утра. Пятеро вполне реальных ремонтников нетерпеливо топтались на пороге, желая поскорей заполучить ключи. Это, конечно, обнадеживало. Но попробуй вечером зайти и посмотреть, что же они сделали за день, ^- все как было, так и есть. Одно утешение — предположить, что они трудились над какими-то сугубо внутренними, невидимыми простому глазу преобразованиями.

В этот вечер ты засыпал с мыслью, что завтра звонок опять разбудит тебя в семь утра, но на следующий день все они, точно по уговору, отсутствовали. Лишь после обеда появлялся какой-нибудь мусорный мужичонка с сонным взглядом — он, дескать, обойщик, — забирал ключ, но уже через четверть часа приносил его обратно. Оказывается, ему нужно было всего-навсего зайти в туалет. На другой день плотник деловито притаскивал несколько досок, а через двадцать четыре часа столь же деловито опять уносил их. При всем желании я не мог уловить в этих манипуляциях ни малейшей логики.

Поначалу я нет-нет да и возмущался подобными методами ремонта, но совершенно без толку. Они лишь удивленно смотрели на меня, словно я изъяснялся чуть ли не по-китайски. Поразмыслив, я в конце концов пришел к выводу, что ведь плиточник тоже, наверно, не сумел бы определить, как я работаю и работаю ли вообще. А потому умерил свой пыл и обратился к самосозерцанию. И правильно сделал, потому что терпение — единственное человеческое качество, которое имеет практический смысл. Ремонт-то рано или поздно подойдет к концу. И тогда все твои муки, как при рождении ребенка, обернутся счастьем. Только вот отныне и до конца своих дней ты будешь смотреть на ремонтников совершенно иными глазами. Теперь ты знаешь, что, не явившись в назначенное время, штукатур может довести твою жену до слез, а плотник способен заставить тебя скрежетать зубами от ярости. Ведь он то и дело «звякает» в контору и сонным голосом роняет в трубку: «Кеес? Это я. Ты мне тут подсунул шестьдесят первый, а мне нужен семьдесят восьмой. Да. Да. Да. Ладно, жду». Потом он садится на пол и спокойненько уминает свой бутерброд. Уж чего-чего, а бутербродов у этих ребят всегда хватает.

— Народ сейчас все какой-то мрачный, — сказал хозяин пивной. — Это из-за погоды. Дождям конца-краю нет, и небо хмурое, низкое. Поневоле станешь мрачным. Оно и понятно. Человек-то, в конце концов, творение природы.

Он посмотрел на меня, словно ожидая одобрения. Но я промолчал. Этот тезис отнюдь не нуждался в моих комментариях. Воцарилась тягостная тишина. Хозяин споласкивал стаканы. В этот момент дверь отворилась, и на пороге возникла маленькая седая женщина.

— Мой тут не появлялся? — спросила она.

— А кто это?

Она назвала фамилию. Хозяин порылся в памяти, но, так и не найдя ничего подходящего, покачал головой.

— Нет, не знаю.

— Ну как же: здоровенный такой, толстый, с рыжими усами, — пояснила женщина.

— А-а, старина Кор! — воскликнул хозяин. — Ну Кора-то я знаю. Но его уже которую неделю не видно.

Она озабоченно кивнула.

— Он лежал в больнице, операцию ему делали.

— Ах, вот как, — отозвался хозяин.

Эта новость его не ошеломила.

— Сегодня он первый раз вышел из дому, — продолжала женщина. — И если он вдруг заглянет, обязательно скажите ему, чтоб ни под каким видом не пил. После операции это очень опасно. Доктор строго-настрого запретил.

— Угу, — невнятно промычал хозяин.

— Так вы скажете?

— Конечно, скажу.

У двери она снова обернулась и робко попросила:

— И еще скажите, чтоб он шел домой.