Дмитрий Гайдук: Священная история

Дмитрий Гайдук

Короче, значит, прикололся Джа создавать мир. Три дня заморачивался, вроде уже всё посоздавал, а всё равно чего–то не хватает. И вот он сидит и думает: чего же оно не хватает. И тут ему внутренний голос говорит: ганджа! Ганджа вобще в твоём мире не хватает. Смотрит Джа: и в самом деле. Вроде уже всё ништяк, а ганджа нигде не растёт. Прямо как в Карелии.

И вот Он создал ганджа. Сел, покурил, посмотрел вокруг и думает: ох, ёлы–палы! И что это за попсню Я кругом насоздавал. Надо теперь в натуре заморочиться и создать что–нибудь прикольное непопсовое. Оттяжное такое что–нибудь создать. А то кругом галидор сплошной, прямо как по телевизору. И создал Джа растамана.

Создал и говорит ему: вот, смотри, чувак. Вот это тебе солнце, вот это тебе море, вот это тебе овощи и фрукты, а вот это тебе ганджа. Короче, рай, одним словом, в натуре. Живи, блин, и радуйся. А растаман ганджа покурил и говорит: а клёво бы сейчас музычку послушать вобще.

Ладно. Создал ему Джа магнитофон, и кассет к нему три тысячи пятнадцать штук. И говорит: вот, смотри, короче. Солнце, море, овощи–фрукты, колбаса по два десять, пива хоть залейся, ганджа три метра ростом, по мафону Боб Марлей — растаман вайбрэйшэн, йеа! позитив! Живи, короче, и радуйся. А растаман кассету до конца прокрутил и говорит: а клёво бы сейчас на гитарке поиграть вобще.

Ладно. Создал ему Джа гитару. И говорит: ну, теперь вроде всё ништяк. Солнце, воздух, море, шашлыки, овощи–фрукты, ганджабас опять же. И клёвый, между прочим, ганджабас, не то что там какая–то чуйка или индюха галимая. Живи, блин, и радуйся. А растаман на гитарке поиграл и говорит: эх! Девчонку бы сюда — вот это, я понимаю, в натуре было бы ништяк вобще.

Ладно. Создал ему Джа герлу. В натуре клёвую герлу создал. И говорит: вот вам, короче, весь этот рай. Живите и радуйтесь. А я поеду в Крыма отдыхать. А то уже вконец запарился всё тут вам создавать вобще. И уехал.

Тусуются, короче, растаман с герлой по раю, ганджа курят, музыку слушают, песни поют, на гитаре играют, на газонах по сексу оттягиваются. Вот такая она, райская жизнь. Еды кругом завались, на работу ходить не надо, сезон круглый год, менты не щемят, гоблины не шугают, папики голову не грызут. Вот такая она, значит, райская жизнь.

А тут ползёт мимо змей. Тощий, бледный, зрачки как точечки, налысо стриженый, всё тело — одна сплошная вена, от головы до хвоста всё исколото. Растаманы говорят: эй, змей! Ползи, короче, к нам, ганджа покурим. А змей говорит: спасибо, люди. Нет, в натуре, спасибо. Только это всё пионерские приколы, ганджа курить. Потому что на самом деле кайфа от неё никакого. Так, чисто оттянуться, потрепаться, музыку послушать… Нет, люди, ну разве ж это кайф? Кайф — это чтобы раз! и улетел. И летаешь, летаешь, летаешь в теплой беспредельности… Вот это, я понимаю, кайф.

Тогда растаманы спрашивают: это где ж такой кайф достать? А змей хитрый им на клумбу показывает: да вот же он, кайф, у вас под ногами растёт. Видите вот стебельки, а на них зелёные коробочки, а в коробочках белый сок. Вот с этого сока мы сейчас ханку замутим, да по венам её продвинем. И тогда вы сразу врубитесь, что такое настоящий кайф.

Растаман говорит: о, клёво! Давай замутим. А герла ему говорит: подожди. Это же мачьё, в натуре. А за мачьё нас, помнишь, Джа предупреждал: вот это, пипл, мачьё поганое. Не ешьте его, не пейте и не курите, и ханки с него не варите, а то чернушниками станете, на систему присядете и вконец сторчитесь. Тогда змей и говорит: ну, это он как бы подганивает слегка. С одного разу ещё никто чернушником не стал. Я вот сам три года подряд в полный рост трескался, пока присел. Ну, присел, короче, и ничего страшного. Посидел, посидел, и спрыгнул. И ничего не сторчался. Потому что если с умом трескаться, там ничего страшного нету.

Тогда герла говорит: как же ничего страшного нету, если Джа говорит, что есть. А змей говорит: это просто он не в курсе. Он же сам никогда не пробовал, что он может понимать. А вы возьмите попробуйте, и сразу больше него будете понимать. Ну и, короче, уломал змей наших растаманов чёрным треснуться. И сам себе вогнал куба четыре, ещё и друзей своих чернушников позвал. Конечно, когда такая раздача открылась.

И пошли в раю обычные чёрные расклады. С утра раскумарятся, вечером догонятся — и весь день сидят, втыкают, чешутся, обувь рассматривают. Чума, короче, конкретная. И никаких кайфов — так, приятно, конечно, но где же кайф неземной? А змей говорит: это вы ещё в чёрный не врубились. Вот когда врубитесь, тогда будет кайф.