Борис Привалов - Веселый мудрец. Юмористические повести

Только после этого один из мешальщиков глины робко ответил:

— О, это наш святейший из справедливых и справедливейший из святых мулла приказал нам от имени аллаха оставить свои дела и возвести стены мечети!

— Понятно, — кивнул бородкой старик. — А еще святой мулла говорил вам, что аллах поможет прожить без заработка, его милостями? Так ли всё было, правоверные?

— Именно так, о мудрейший! — Слово в слово!

— Откуда ты знаешь про это? Тебя, кажется, не видели здесь, когда наш святой мулла созывал нас!

Старик усмехнулся, захватил конец своей бородки в кулак:

— Я даже знаю, о чем вы думали в тот момент, когда святейший из справедливых и справедливейший из святых заклинал вас именем аллаха бросить свои мастерские, поля и заняться мечетью!

Строители недоверчиво переглянулись, насторожились. Но старик, задорно поблескивая глазами, продолжал, словно не замечая наступившей тишины:

— Вы думали о том, что на аллаха особенно полагаться нельзя. А если будет пропущено время торговли или полива, то придется идти к богачу Абдулле и просить у него в долг хлеб и рис, чтоб зимой не умереть от голода… А за это добрейший Абдулла возьмет с вас втрое, да еще заставит работать на себя. Разве не так, правоверные?

Строители смотрели на старика с суеверным трепетом: все думали именно так — точь-в-точь! Ведь раз никто из них не сможет ничего сработать на продажу, то и заработка не будет. А тогда одна дорожка — к Абдулле… Уж очень плоха надежда на аллаха, но разве можно перечить мулле? Проклянет, объявит врагом веры, и тогда тебя все начнут сторониться, как чумного, запретят пользоваться водой, появляться на базаре, выходить на улицу… Придется убежать в горы, в пустыню, куда глаза глядят… А что- будет с семьями?

— Может быть, они сговорились — мулла и Абдулла? — словно читая мысли рабочих, продолжал старик. — Мулла оторвет вас от заработка, а потом Абдулла наживет на вас много денег и поделится ими со справедливейшим из святых! А?

Строители мечети вздохнули тяжко — мысль о сговоре богачей, видно, им приходила в голову и прежде. Но что же им было делать? И они с надеждой смотрели в живые, молодые глаза старика.

— Сначала нужно подкрепиться, — сказал он и достал из котомки две сухих лепешки. — А потом мы решим, как спасти ваш урожай.

Он ловко разделил лепешки поровну между всеми мужчинами. Потом подмигнул и сказал:

— Могу накормить вас всех супом с утятиной! Такой тарелки на всех хватит!

С этими словами старик макнул кусок сухой лепешки в воду пруда, где плавали утки.

— Холодный суп, — серьезно заметил старик, — и утятины мало, но все ж это лучше, чем сухая корка.

И он с аппетитом принялся жевать намоченный кусок.

Строители заулыбались. С незнакомцем они чувствовали себя как-то смелее, увереннее. Даже могущественный мулла не казался уже таким страшным. Послышалась одна шуточка в адрес «справедливейшего из святых», за ней — другая, третья…

— А вы слышали, — произнес худой каменщик, макая лепешку в «утиный суп», — как ходжа Насреддин ездил верхом на мулле? Не знаю, в каком кишлаке это было, но только ходжа, как обычно, враждовал с муллой…

И хотя историю о взнузданном священнослужителе все отлично знали, но с удовольствием приготовились слушать ее.

Дело было так: как-то ходжа нагрузил осла зерном и поехал на мельницу. А там уже собралось так много народу, словно все сговорились молоть зерно именно в этот день. Прибыл и мулла. Его почтительно пропустили к жерновам. Насреддин решил не уступать очереди и, пройдя вслед за муллой, поставил своего ишака там, где клубилась мучная пыль.

Мулла зло посмотрел на ходжу, но не стал с ним связываться.

Пока зерно Насреддина перемалывалось, носившаяся вокруг мучная пыль осела на ишаке таким густым слоем, что он из темно-серого стал белым, как снежная вершина горы.

Насреддин, наполнив мешки, обернулся и увидел своего ишака преображенным. Сделав вид, что он не узнает его, ходжа горестно воскликнул:

— О аллах! Помоги мне найти моего ишака. Только что он был тут, а сейчас вместо него стоит какой-то чужак! Мулла, не видел ли ты, куда делся мой достопочтенный ишак?

Все, кто был на мельнице, насторожились, чувствуя, что ходжа придумал какую-то ловушку для муллы.

А мулла, в свою очередь, решил поиздеваться над Насреддином.

— Неужели аллах лишил тебя, ходжа, ума, что ты не можешь узнать своего осла? — презрительно сказал он.

Насреддин еще раз огляделся вокруг и сказал печально: