Дима Федоров - Игромания Bet

Учителя приходят на урок с картой мира и показывают, что земля на трех китах плавает, а Иисус им глобус из-под парты вынимает. Они им втирают про то, что гром и молния бывают, когда пророк Илья по небу на огненной колеснице едет, а Иисус им про столкновение разных потенциалов лекцию читает.

Все начинания и инициативы педагогов натыкались на продвинутую детскую фантазию и рушились. Вот, например, Саломея организовала школу бальных танцев, но туда никто ходить не желал. А Иисус создает кружок юных левитаторов, и все, от выпускников до первоклашек, хотят там заниматься.

Дремучие преподы бесились страшно и устраивали талантливым школьникам выволочки. Хотели было вызвать Отца Иисуса к директору, но, видно, решили не идти на опасное обострение.

Иуда был отличником и во всем прилежным-расприлежным, поэтому он потихоньку закладывал товарищей на переменках директору школы Понтию Пилату. Иуде даже темную устроили, но он не унимался.

Ирод работал физруком, но он только с гирями и штангами здорово управлялся да отжимался от пола прилично, а как начал учить детей через перекладину прыгать, так его Мария Магдалина так обставила, что он аж затопал ногами от злости и глупо попытался повторить то же самое. Он их ножницами учил перепрыгивать, а Мария Магдалина прыгнула спиной — с хорошим прогибом. Прямо в воздухе повисла на секунду-другую. И сразу на тридцать пять сантиметров у нее получилось лучше, чем у Ирода ножницами. Тот попробовал тоже спиной сигануть, но какой там… Координация нулевая, одни понты. Врезался спиной в планку, ударился головой при падении.

На следующий день Ирод в Силоамском бассейне учит детей плавать кролем, а апостол Петр просто стал ходить по поверхности бассейна. И еще брызгался. (Вода из-за нижней кромки ящика слегка обдала обрадовавшихся зрителей.) Тут же по навету Ирода весь класс вызывают в преторию к директору.

И здесь на самом интересном месте пришел полицейский. Его привела старушка-стукачка. Она с самого начала стояла в толпе перед нами, но уже минуте на третьей спектакля стала возмущаться. Повозмущалась-повозмущалась и смылась. Наябедничала, а потом сама пришла, чтобы выступить свидетелем.

Полицейский прервал представление, и патлатый вышел из-за сцены с куклой Иисуса на одной руке и с Иродом на другой.

— Чего ему надо от мальцов? — удивился Клипа, порядком измазавшийся по ходу спектакля в щербете с мороженым.

— У них нет лицензии. И они занимают такую площадь на улице, за которую полагается по закону платить аренду. Полицейский требует штраф, — быстро перевела суть происходящего Софи.

Может, история и закончилась бы легким устным внушением, но в разговор студента и полицейского полезла вредная старушка. И я поспешил исправить ситуацию.

— Сука! — сказал я вполне дружелюбно. — Хорош душить детское творчество. Софи, переведи.

Софи почему-то не стала доводить смысл фразы до полицейского, но тот сам повернулся ко мне, уловив критическую интонацию, и открыл было рот, чтобы ответить, но мне не требовалось узнавать его мнение по поводу соблюдения законности. Чихал я на законность аллергическим чихом. И на тех, кто представляет эту законность, тоже чихал.

Я решил немедленно расставить акценты и сунул полицейскому пятьсот евро в нагрудный карман. Чтобы он прекратил заниматься ерундой.

— На-ка, пойди в пивную и пропусти кружечку за здоровье студентов. Переведи, — обратился я к Софи с повторной просьбой.

Но перевод оказался излишним. На моей вытянутой руке щелкнул браслет наручников. Полицейский дернулся за другой рукой, но я как дал ему свободной левой.

Он думал, что находится в самом центре Европы, где максимум хлопот причиняют пугливые карманники да уродливые проститутки. Он думал, что находится в безопасности под сенью демократии и закона… Он совершенно забыл о том, что в мире есть русские туристы, что они из-за чьей-то беспечности имеют те же права, что и цивилизованные народы, имеют ту же свободу перемещаться. Они покупают Шенген за сотню евро и беспрепятственно пересекают границы, цедя сквозь зубы матерные подначки таможенникам.

Короче, расслабленный французский полицейский не понял, с кем имеет дело. И наверное, уже не поймет. Потому что он упал, как Ривалдо после удара Хакана Унсала. Старушка-стукачка паскудно заголосила. В общем, я понял, что нам на Елисейских Полях больше делать нечего. Конец экскурсии. И мы припустили…

Ванечка — за один и один — собирался первым добежать до такси. Мы с Софи старались не отставать А у Клипы не получалось совсем ничего. Даже пыхтеть. Пыхтение закончилось за нашими спинами на тридцатой секунде бегства. И мы продолжили его без Клипы. Ванечка поймал на углу такси и призывно изображал руками осьминога. Призывал поторапливаться.