Евгений Якубович: Made in USSR

Так вот ни у кого и не получилось. Ни у одного из тех, кто сидя на невезучем табурете, рассказывал о своих будущих финансовых успехах, бизнес не удался. С тех пор табурет прозвали Обломовым, и садиться на него остерегались. Такой уж был табурет.

Случалось и другое. Среди всех этих горе-бизнесменов объявился у нас совершенно особый человечек. Что-то вроде проповедника; но не религиозный, а такой, знаете, дворянин-народник, толстовец. Он и внешне так выглядел. В молодости он был рок музыкантом. От тех времен у него сохранились длинные, до плеч, волосы. Позже, он добавил к ним бороду, лохматую и неопрятную. В таком виде он стал похож на Солженицына, чем страшно гордился и обязательно упоминал об этом при первой же встрече с новыми людьми.

Очень уж он верил в Россию. Особенно в ее близкое светлое будущее. Истово верил. И ведь не просто так, на голом энтузиазме. Нет, не беспочвенно он в нее верил. Была у него особая такая тетрадочка, в которую он аккуратно записывал какие-то цифры и статистические данные. Где он их брал, сам ли придумывал или по газетам собирал, не знаю. Но только этими цифрами он доказывал, что еще год, максимум два — и возродится великая Россия. Это притом, что СССР уже стоял на грани развала на десяток мелких, но зато ни от кого не зависимых, государств.

А он все говорил о том, что худшее позади, что наступает перелом и надо только затянуть пояса и еще немножко подождать. Он читал по своей тетрадке выписки из русских классиков, приводил исторические аналогии. И так у него действительно все складно получалось, что к концу вечера все начинали с ним соглашаться, и уже наутро ждали, что наступит новая жизнь.

Но действительность не хотела оправдывать его надежды, новая жизнь никак не наступала, бардак только нарастал. Наверное, есть в этом и моя вина. Не зная еще скверного свойства табурета, я обычно усаживал беднягу именно на Обломова.

С тех пор я все время думаю — выбрось я в свое время этот самый, невезучий табурет, какая жизнь могла бы наступить в России! Но не вышло. А все из-за простого кухонного табурета, к тому же испачканного краской

.

Декабрь 2006

Израиль

Я люблю Рождество. Новогодняя вечеринка длиной в целую ночь, с возможностью безнаказанно куролесить и оттягиваться, с возрастом перестала казаться такой привлекательной. Мне теперь ближе Рождество, с его обязательным семейным ужином, после которого все спокойно расходятся по спальням. В гостиной остается лишь рождественская елка, под которую заботливые родительские руки уже уложили подарки для детей.

В это Рождество все было в порядке. Семья собралась за столом, было вкусно и весело. Ужин прошел на славу. Поздно вечером, несколько отяжелевший от обильной еды, я поднялся к себе в спальню, разделся и быстро уснул. Ночь была рождественская, поэтому я особенно не удивился, когда увидел во сне ангела. Несколько удивило другое — вместо положенных в таком случае чудес, ангел просто пригласил меня на обед.

Представитель Рая предстал передо мной в виде невысокого, полного господина, в сюртуке, жилетке и полосатых панталонах. Из кармана его жилетки высовывались золотые часы луковица. От часов к поясу тянулась золотая же цепочка с брелоками. Лицо невысокий господин имел чистое, простое, но крайне приятное. Звали ангела Ираклий Андреевич.

Обед был сервирован в знаменитых русских традициях, безвозвратно утраченных с наступлением двадцатого века. Для начала мы подошли к закусочному столу — небольшому столику, заставленному водками, всевозможными настойками в крохотных графинчиках и классическими русскими закусками. Я с любопытством наблюдал, как Ираклий Андреевич разлил водку в два серебряных стаканчика, взял небольшую тарелку кузнецовского фарфора и положил себе икры и балыка.

— Ну что же, Александр Леонидович, давайте выпьем за ваше здоровье, — Ираклий Андреевич поднял свою рюмку.

Мы выпили и закусили. Потом перешли к обеденному столу, на котором был сервирован уже непосредственно сам обед. Некоторое время, мы молча отдавали должное поданным блюдам. Меню было составлено с большим пониманием, приготовлено все было безукоризненно. Вот уж в самом деле райская кухня подумал я и усмехнулся.

Ираклий Андреевич заметил мою улыбку.

— Что-то не так?

— Нет, что вы, все превосходно.

— Разумеется. Мы используем оригинальные рецепты самых выдающихся поваров. Никаких суррогатов, никаких подделок.