Евгений Якубович: Made in USSR

Началась вторую мировая война. Ганса отправили на восточный фронт. Он шел по Украине с автоматом и требованием «курка, яйки!». Он и теперь не считал, что делает что-то плохое. Ему сказали, что так надо, что это правильно. И это оправдывало все. По крайней мере, в его глазах.

После войны Ганс вернулся в свою пекарню и продолжил печь булочки. Прошло время, у Ганса родился сын, скажем Фердинанд, который принял у отца пекарню и продолжил дело. Они жили спокойно, без волнений, и с немецкой педантичностью и аккуратностью занимались своим небольшим бизнесом.

И вот, однажды, у них появляется новый сосед. Это наш Родион, который воспользовался развалом СССР, чтобы перебраться в Германию. Родион все так же работает на стройке. Вряд ли он теперь вспоминает свои «двести плюс двести». Теперь ему и голову не приходит воровать материал. Здесь это не принято. Родион знает, что на пианино с адажио можно заработать не воруя, что он и делает.

По дороге с работы Родион заходит в пивную возле дома. Там он встречается с Ферди. С чувством собственного достоинства мужчины выпивают пару пива с горячими острыми сосисками. За пивом Родион объясняет собеседнику, что он доволен жизнью, потому что у него все есть. Ферди с ним соглашается — у него тоже все в полном порядке.

Родиона в пивной знают, он вежливо здоровается с завсегдатаями и ему также вежливо отвечают. Интересуются здоровьем супруги, заводят разговор о погоде или о последнем футбольном матче.

И все же, к Родиону относятся несколько настороженно. Родион, конечно, тоже немец… Но разве можно считать равным себе человека, который говорит по-немецки с таким чудовищным акцентом?

Я потушил докуренную сигарету и подозвал кельнера. Расплатился и вышел на улицу. Я шел, оглядывая знакомый городской пейзаж, и думал, а насколько изменился за эти годы я сам?

На такой вопрос всегда трудно ответить. Изменения подкрадываются незаметно, постепенно накапливаются вместе с прожитыми годами. Конечно, я теперь совсем другой. Нет больше того паренька, который спешил жить, жадно впитывая в себя окружающий его мир. Нет уже того открытого и немного наивного молодого человека, который был счастлив уже самим ощущением того, что вот он живет на свете, такой молодой и сильный; умел радоваться мелочам и смеяться над пустяками; и хотел поделиться этим своим счастьем со всеми вокруг.

Он навсегда остался там, в стране со странным, но гордым названием — СССР. В стране моей молодости. В стране, которой больше нет, но которая по-прежнему живет в моем сердце.

Февраль 2007 Израиль