Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков

Если бы начальник переживал за каждого подчиненного и за конечный результат работы, а подчиненные не ели, не пили, а только горбатились на службе, что бы с ними со всеми стало?

* РАВНОДУШНЫМ НАДО БЫТЬ ИЗ ЭЛЕМЕНТАРНОГО ЗДРАВОГО СМЫСЛА.

Но это особое искусство — быть равнодушным. Многолетние наблюдения позволили мне прийти к выводу:

* ЖИЗНЕННЫЙ УСПЕХ ПРИХОДИТ, КОГДА ТЫ ДОСТИГ ТОЙ ВЫСОТЫ РАВНОДУШИЯ, С КОТОРОЙ ТЕБЕ НА ВСЕХ И НА ВСЕ НАПЛЕВАТЬ.

Кроме единственного — собственного наплеваъельства. Не имеют значения ни одежда, ни окружение, ни деньги, ибо — если ты задумался, стоит ли тебе на что-то плевать, если ощутил сомнение, — тебе конец. Наплевательство должно быть абсолютным — на жизнь и смерть близких, будущее планеты и завтрашний день. Только в случае, когда твое наплевательство станет глобальным, тебя ждет успех.

БЕЗРАЗЛИЧИЕ И РАВНОДУШИЕ НАДО В СЕБЕ ВОСПИТЫВАТЬ, КУЛЬТИВИРОВАТЬ. Не отчаивайтесь, если сразу оно не выработается. Нужны время и терпение.

А я кипятился, как чайник, я не мог успокоиться.

— Но он же вор… Неблагодарная дрянь…

— Ну и вор… Ну и неблагодарный. Тебе-то что? — зевал Маркофьев.

— Я столько для него сделал… Маркофьев потянулся в кресле.

— Ну, в этом ты сам виноват… Протянул руку крокодилу…

В детстве многих учат, что нехорошо похваляться заслугами и достоинствами, нехорошо напоминать людям о добрых поступках, которые вы для них сделали.

Чушь и глупость!

ВСЕГДА НАДО ОБЪЯСНЯТЬ ЭТИМ ТУПЫМ СОЗДАНИЯМ, КОТОРЫЕ ВАС ОКРУЖАЮТ: ВОТ, СМОТРИ, СЕЙЧАС Я ДЕЛАЮ ДЛЯ ТЕБЯ ДОБРЫЙ ПОСТУПОК. НЕТ, ПОВТОРИ, ТЫ ПОНЯЛ? УЯСНИЛ? НУ, ЧТО Я ДЛЯ ТЕБЯ СЕЙЧАС ДЕЛАЮ? ПРАВИЛЬНО, ДОБРЫЙ ПОСТУПОК, КОТОРОГО ТЫ, СВИНЬЯ, НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ. И ЗАРУБИ СЕБЕ НА НОСУ, ЗАПОМНИ: Я СОВЕРШИЛ ДОБРЫЙ ПОСТУПОК, ХОТЯ НЕ ОБЯЗАН ЕГО ДЕЛАТЬ.

Потому что многие не понимают. Они считают: им все должны. А сами они никому не обязаны. И знай требуют опеки и внимания и принимают их как само собой разумеющиеся… Нет, мои милые…

Да, он сказал:

— Ты протянул руку крокодилу. Тебе отхватили ее по локоть. Кто прав и кто виноват? Крокодил или ты? Ты что, не видишь, кому протягиваешь руку?

Маркофьев меня увещевал:

— Был поэт, он писал стихи на листочках, а потом выходил на улицу и раздавал их детям. И его совершенно не заботило, что станет с его рукописным наследием. Так и должен вести себя подлинный талант — сорить идеями и открытиями, раз уж ему дано пережить озарение и прозрение. И не трястись над своими черновиками. Пусть бездарности потом, после его смерти, потрудятся, разыскивая и нумеруя исчерканные им страницы…

Я соглашался, но лишь частично. Он же не уставал; меня вразумлять:

— Положа руку на сердце, — и действительно прижал ладонь к левой стороне груди, — недавно мне случайно попалась давняя твоя работа… Ну, которую я защитил как свою… Я ее перечитал. Старик, не обижайся. Может, для своего времени она и была открытием. Но сейчас — плоско, скучно, неинтересно. Надо это признать. Ну, а какая разница — хорошая она была или плохая? Кто про это сейчас вспомнит? Так что с точки зрения вечности… Ты и сам понимаешь…

Конечно, мне первому надо было сказать, что Миша написал гениальную работу. Что я горячо рекомендую ее к защите, ибо выдающуюся свою работу Миша ведь выполнял под моим наблюдением, я же был его руководитель. А потому его успех — во многом моя заслуга. Заметить, кстати, что так думает и ректор, возглавляющий наш институт. Того же мнения придерживается и мой друг Маркофьев. А члены коллектива, которые не согласны с подобной постановкой вопроса, могут оставить свои возражения при себе. Или вообще убираться из института. Потому что Маркофьев — мой друг, а не их. И пока они, вжавшись в кресла, преодолевали бы ужас и собственную немоту, я бы тут же и провел быстренько свою предзащиту, а после позвал бы всех в ресторан и там еще раз напомнил, кто в институте главный и что мы с Мишей некоторым образом родственники, и сами между собой разберемся, после чего влепил ты ему оплеуху, и другую, и третью… И рассмеялся бы, поблагодарил бы за помощь в проведении опытов, дружески пожал руку и во всеуслышание объявил, что только лишь тонко мыслящие люди могли оценить гениальность и эпохальность моего открытия.

Вот как повел бы себя настоящий мужчина.