Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков

Я бросился звонить Маркофьеву.

— Как же так? — закричал в трубку я. — Ты же обещал? Я тебе верил!

— Сам подумай, — сказал он. — Если бы я сразу сообщил, что не буду о нем хлопотать, мы бы не выпивали. Не ходили по ресторанам. Не ездили на охоту. Разве не так? Упустить такую возможность непростительно. А теперь мы можем напиться в связи с печальным поводом — его непоступлением…

— ЕСТЬ ВРЕМЯ ВРАТЬ И ВРЕМЯ ГОВОРИТЬ ПРАВДУ, — внушал он мне, недоумку и недотепе. — И нельзя, недопустимо путать два эти времени.

Да, конечно, она должна была его полюбить. Это ясно как дважды два.

— Он — талант, — говорила она. — И никто его не поймет. Увы, настоящий талант обречен оставаться одиноким. Окруженным стеной отчуждения. Ведь чем более человек талантлив, тем более сложным характером он наделен. И, значит, имеет право поступать неординарно. Не так, как все.

Ну, а кто не талантлив, — добавлю я от себя, — тот должен знать свое место. Тут уж ничего не попишешь. Может, ты и неплохой человек, да не вышел талантом. Ну и держись незаметно, в сторонке.

Почему так редко оправдываются расчеты? Потому что нет универсальных рецептов! Ваша мысль по сути правильна: оградить жену от забот и хлопот, обеспечить ее и ребенка всем необходимым, из кожи вон вылезти, а сделать так, чтобы в семье вашей всегда были свежие фрукты, витамины и лакомства, чтобы ни дети, ни супруга не знали ни в чем нужды и отказа… И в ответ они — по вашей логике — должны испытывать нежность, должны оценить, каким трудом и усердием их благополучие вам далось… Но странно: именно от таких заботливых мужей начинают погуливать жены. Именно таких трепетных родителей казнят потом холодностью и безразличием к их старости, старческой беспомощности отпрыски…

В чем же дело? А очень просто. ЛОГИКА ЖИЗНИ И ВАША ЛОГИКА — ЭТО ДВЕ РАЗНЫЕ ЛОГИКИ. И либо вам надо свои воззрения менять, либо вы всегда будете ходить в проигравших. Потому что жизнь в угоду вам своей логики не поменяет.

И еще. Правильный человек скучен, предсказуем, ясен. Заранее известно, что он сделает, как поступит, чего от него ожидать. Не предаст, не подведет, не выкинет никакого фортеля… Тоска да и только с подобной ходячей схемой жить.

Иное дело — человек, не имеющий тормозов. Жизнь с ним — как езда по американской горке… То швырнет вправо, то — влево, дух захватывает от виражей, в которые он вас бросает. Да разве с таким расстанешься? Разве от такого откажешься?

И главное: на что его менять? На преснятину размеренного до сведения скул, до анемии мышц существования? Без радости измены, без подлянки и подножки, которые заставляют кровь бежать по жилам быстрее, фантазию — фонтанировать, мозг — искриться, а нервы — играть и натягиваться…

И когда однажды, вернувшись домой в неурочное время, я застал Маркофьева в своей квартире в трусах и майке, я даже не удивился. Был солнечный день. Он поливал цветы на балконе. Маргарита сидела рядом в шезлонге. В купальнике, с приклеенной на нос бумажкой. Маркофьев обнял ее за плечи и поцеловал.

— Надо поговорить, — сказал он мне и сделал серьезное лицо.

Мы вышли на кухню.

— Мужская дружба, — сказал Маркофьев, — понятие святое. Тот, кто предаст мужское братство, заслуживает проклятия.

Я кивнул.

— Видно, не судьба нам с тобой иметь семейное счастье, — уже не столь сурово прибавил он. — Так и не надо. Займемся наукой. Верно?

Моя таблица на ватмане куда-то исчезла с двери. А по столу были разбросаны листки будущей диссертации. Как они здесь оказались и почему были извлечены в мое отсутствие из письменного стола? Я обратил на это внимание так, между прочим.

О многом хотелось спросить. Но как-то шумело в голове. И не удавалось сосредоточиться.

— Надеюсь, на наши отношения это не повлияет? — спросил Маркофьев. — Женщина имеет право выбирать. Ты согласен? Но мы-то, мужчины, ведь не унизимся до того, чтобы предать мужское братство?

Теперь я спрошу: почему он не должен был так поступить, если его охватило чувство? Почему не должен был взять булку или пугач? Если ему этого хотелось? Между чем и чем выбирать? Между отсутствием булочки и ее наличием? Смешно даже говорить! Такого сомнения не должно возникать!

И так ли уж отличается чужая жена от перечисленных выше предметов?

В том-то и заключен смысл жизни и восторг бытия — чтобы НИ В ЧЕМ СЕБЕ НЕ ОТКАЗЫВАТЬ! НИ В ЧЕМ!