Андрей Яхонтов - Учебник жизни для дураков

Двойная или даже тройная жизнь, двойная или даже тройная мораль, двойные или даже тройные заработки… И стандарты… Что вы предпочтете, выберете? Неужели удовольствуетесь скучным и единственным вариантом жизни? Но зачем существовать убого, если можно наполнить бытие множеством разнообразных всевозможностей? Что лучше: одна жена или две? Или даже три? Что лучше: одна зарплата или несколько счетов в различных банках? Одна мораль позволит вам одно, две морали — в два раза больше! Чем больше у вас всего — тем лучше! Тут не о чем даже рассуждать, любой здравомыслящий человек с этим согласится. Набирайте всего впрок, а потом разберетесь: что подойдет, что нет. Так или иначе у хорошего хозяина все идет в дело.

Что выиграл Гоголь, когда сжег второй том «Мертвых душ»?

Только проиграл — в гонораре.

То, что Маркофьев был отличным хозяином, видно уже по тому, что всеми жизненными благами, а также могущими понадобиться дубликатами, копиями, и оригиналами документов, он обзаводился с размахом и ни в чем себе не отказывая.

И главная его жена — Лаура — была под стать мужу. Ее самым часто произносимым восклицанием было: «Это что? Мне тоже нужно!» Так она реагировала на любую покупку, сделанную ее подругами и знакомыми, на любое приобретение, совершенное главой правительства или государства, на любую вещь, увиденную в витрине или на демонстрации мод…

— Я — человек без кожи, — признавался мне Маркофьев. — Все, буквально все меня задевает, трогает, волнует, возбуждает. Женские ноги и мужской ум, личное преуспеяние и чужие доходы… Все касается меня очень живо и близко, все побуждает действовать…

Новый год Маргарита встречала не со мной, а с военным, молодым офицером. Они познакомились где-то на улице или в метро. Меня на этот Новый год не позвали. Военный решил покорить сердце возлюбленной неожиданным маневром: принес петарды и стал запускать их с балкона. Пока запуск осуществлял он сам, все шло нормально. Но стоило ему привлечь к операции Маргариту, случилась беда. Петарда взорвалась у нее в руках. К счастью, обошлось без серьезных травм, однако взрыв произвел на Маргариту столь сильное впечатление, что военный получил отставку.

После этого события Маргарита (или ее мама) сделали окончательный выбор. Это было так естественно и понятно: жизнь со мной по крайней мере не таила угрозы взрыва или увечья.

Маргарита не стеснялась демонстрировать мне своих ухажеров.

Маркофьев не стеснялся показывать Лауре своих невест и жен.

Почему же я считал это невозможным? Недопустимым?

ДЕМОНСТРИРУЙТЕ БОГАТСТВО СВОИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ И МНОГООБРАЗИЕ ВАРИАНТОВ ВЫБОРА — ЭТО ПОЙДЕТ ВАМ ТОЛЬКО НА ПОЛЬЗУ!

Мог ли я жениться не на Маргарите?

Странный вопрос! Разумеется, я хотел жениться только на ней. И в конце концов своего добился.

Но вспомнить хотя бы девушку, которая названивала мне чуть не каждый день и придумывала этому глупейшие поводы. Чаще всего спрашивала, как подвигается моя научная работа. Я бойко отвечал: «хорошо», и тема разговора исчерпывалась.

Она снова звонила и спрашивала о какой-нибудь чепухе. Я не умел поддержать беседу.

Разве я не понимал, почему она звонит и какой вопрос, Хочет на самом деле задать? Все я прекрасно понимал.

А еще одна девушка прямо объяснялась мне в любви. Звонила и говорила: «Мы все равно будем вместе. Жаль, что ты этого не понимаешь.»

Но я считал, что поступаю правильно — отвергая всех, кроме Маргариты. С некоторой даже напыщенностью — считал себя честным. Поступающим правильно. Путая сознание правоты со счастьем…

К тому же я искренне полагал себя несвободным — какая чушь!

Честный дурак, вот кто я был — могу вам признаться со всей откровенностью и беспощадностью.

Есть ошибки, которые не исправишь. Например, собственное рождение. (Хотя тут меньшая доля вашей вины). Впрочем, даже подобные опрометчивости, как мы увидим дальше, поддаются корректировке.

А есть ситуации, которые Маркофьев называл: «вход — рубль, выход — два». То есть ловушка из разряда атракционов, где за вход платишь пустяк, а за выход — начительно большую сумму. Для Маркофьева-то подобная ситуация не стала бы безвыходной. Уж он бы сумел Наскрести эти самые два рубля. (Речь, разумеется, не о деньгах, хотя и о них тоже. Речь о чувствах, которые я не умел перебороть. Об обязательствах, которые не умел нарушить. Ну, одним словом, о моей глупости).