Пэлем Вудхауз: Том 2. Лорд Тилбури и другие

— Как меня угораздило родить такую тряпку? — горько вопросил он, как вопрошали до него много крепких отцов, и много будет вопрошать после. — Ума не приложу!

— Он пошел в бедняжку Люси, — сказала миссис Хэммонд. — Она была как раз такое робкое, слабое создание.

Сэр Джордж кивнул. Упоминание о давно покойной жене не пробудило в его душе сентиментального отклика. Дни, когда он был просто Джорджем Пайком, безвестным клерком в адвокатской конторе, и замирал от нежного голоса Люси Мейнард, принимавшей заказы на скудные ленчи в Холборн Виадук Кэбин, давным-давно изгладились из его памяти. Эта никчемная женщина прочно стала бедняжкой Люси, одной из детских хворей великого человека, вроде ветрянки.

— Кстати, — сказал сэр Джордж, снова беря трубку, — я собирался звонить Родерику. Я сделаю это сейчас же, — добавил он, бессознательно цитируя девиз, который, по его указанию, красовался, вставленный в деревянную рамку, на каждом столе в издательстве. — Я звонил в «Сплетни» перед самым твоим приходом, по он еще обедал.

— Погоди минуточку, Джорджи. Я кое-что хотела тебе сказать, пока ты не послал за Родериком.

Сэр Джордж покорно положил трубку.

— Чем он провинился? Сэр Джордж фыркнул.

— Сейчас узнаешь! — произнес он дрожащим голосом обманутого в своих надеждах отца. — Пока он был в Оксфорде, я ни в чем ему не отказывал — и вот итог! Я хотел, чтоб он не стеснялся в средствах, и что он выкинул? Издал свою книжку о прозе Уолтера Пейтера! [1] Пейтер, Уолтер Горацио (1839–1894) — английский искусствовед, критик, историк, идеолог искусства для искусства. За свой счет, в алом сафьяне! И вдобавок имел наглость просить, чтобы «Мамонт» купил «Ежеквартальное поэтическое обозрение» — мерзкий журналишко, который не продается и в десяти экземплярах за год, — а его, Родерика, сделали редактором!

— Все это я знаю, — не совсем терпеливо перебила миссис Хэммонд, думая о том, что у Джорджи есть только один недостаток, вот эта его привычка повторяться. — А ты назначил его редактором «Светских сплетен». Как он справляется?

— Я к этому и подвожу. Я сделал его редактором «Сплетен», чтобы постепенно приучить к делу. Мне и в голову не приходило, что он наломает дров. Сама посуди! Работа — не бей лежачего. В действительности газетой заправляет молодой Пилбем, очень и очень толковый малый. Все, чего я хотел от Родерика, все, чего от него ждал — проявить хоть немного хватки и почувствовать себя более или менее на ногах, пока не пришло время взяться за что-то серьезное. И что же? Вот, — сказал убитый отец, — только взгляни на последний выпуск.

Миссис Хэммонд взяла газету. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь шуршанием бумаги да сопением сэра Джорджа.

— Вяло, — объявила наконец Эгерия.

— Рыхло, — сказал Нума Помпилий.

— Бесхребетно.

— Беспомощно.

— Недостает остроты.

— Недостает перчику. Я спросил, в чем дело, — с горячностью продолжил Нума, бросая в угол ненавистную газету. — И можешь вообразить? Молодой Пилбем сказал, что Родерик сознательно вычистил из номера все лучшие материалы. Так-то он отрабатывает свое жалованье, так-то способствует процветанию родной фирмы!

Миссис Хэммонд озабоченно прищелкнула языком.

— Просто не верится.

— Но это правда.

— Однако он руководствовался какими-то соображениями?

— Соображениями?! Нос еще не дорос! Ха-ха, соображения! Кретин он полный, и все тут. Хоть бы женился! — вскричал истерзанный родитель. — Может, жена приведет его в чувство.

Миссис Хэммонд вздрогнула.

— Удивительно, что ты об этом заговорил. Как раз на эту тему я и хотела побеседовать. Надеюсь, Джорджи, ты понимаешь, что теперь, когда ты становишься лордом, Родерика необходимо срочно женить. Я хочу сказать, теперь еще важнее, чтоб он не женился на ком попало.

— Пусть только попробует! — произнес сэр Джордж. — Я ему женюсь!

— Ну, помнишь, ты упоминал какую-то стенографистку из «Еженедельника».

— Уволена, — лаконично сообщил сэр Джордж. — Вылетела за дверь через пять минут после того, как я узнал, что там завелись шуры-муры.

— Родерик с ней больше не встречается?

— При его-то трусости?

— Да, конечно, ты прав. Прямой бунт — не в его характере. Не заинтересовался ли он какой-нибудь другой девушкой? Я хочу сказать, девушкой нашего круга?

— Не замечал.

— Джорджи, — миссис Хэммонд подалась вперед, — я вот все думаю, почему бы Родерику не жениться на Фелисии?

Сэр Джордж сотрясся с головы до пят и благоговейно вытаращился на сестру. Так бредущие во тьме неведения замирают, озаренные вспышкой чистого гения. Вот Фрэнси во всем своем великолепии! Вот последнее и величайшее в череде ее эпохальных предложений, начиная с конкурса «Сколько булавок…». Такие-то наития и обличают всю лживость расхожей теории, будто женский мозг уступает мужскому.