Пэлем Вудхауз - Том 5. Дживс и Вустер

— Вот именно, сэр. Защищены вы честью так надежно, что все угрозы, как легкий ветер, мимо пронесутся. [137] В.Шекспир. «Юлий Цезарь». Акт 4, сц. 3.

— Так-то оно так. Но вы когда-нибудь освобождали из капкана раненую пуму?

— Нет, сэр. Такого опыта у меня нет.

— Спросите кого угодно, вам всякий скажет, что в такие минуты зверь не задерживается для выяснений, а бросается без разбору на первого же попавшегося безвинного наблюдателя.

— Ваш довод я принимаю, сэр. Вероятно, будет лучше, если вы вернетесь в дом и предоставите мне освобождение его сиятельства.

Такое благородство меня потрясло.

— И вы согласитесь, Дживс?

— Разумеется, сэр.

— Чертовски порядочно с вашей стороны.

— Ну что вы, сэр.

— Можно повернуть ключ, крикнуть: «Путь свободен!» — и удрать, спасая жизнь.

— Я предпочел бы задержаться на месте, сэр, в надежде, что мне удастся как-то успокоить уязвленные чувства его сиятельства.

— Медоточивыми речами?

— Совершенно верно, сэр. Я глубоко вздохнул.

— Может быть, все-таки лучше хотя бы вскарабкаться на дерево?

— Нет, сэр.

Я вздохнул еще раз.

— Ну ладно, раз вы так считаете. Вам виднее. В таком случае действуйте, Дживс.

— Очень хорошо, сэр. Ваш автомобиль я подгоню к парадной двери, чтобы вы могли немедленно отправиться в путь. А позже и сам последую за вами с чемоданами.

Единственным, хотя и слабым утешением в этот черный час по пути к дому было сознание, что весть, которую я несу, превратит сардину во рту Боко, если он еще не кончил есть сардины, в золу и пепел. Я человек не мстительный, но к этому литературному сумасброду я испытывал сейчас далеко не добрые чувства. Поймите меня правильно. Ну ладно, ты объявил себя писателем и на этом основании рассчитываешь, что тебе сойдет с рук любой поступок, за который другому светит билет в одну сторону до сумасшедшего дома. Но даже у писателя, я убежден — и, по-моему, совершенно правильно, — должно хватить ума заглянуть в нутро своего автомобиля, перед тем как запереть его на ночь в стойло: не остался ли там спать на заднем сиденье какой-нибудь пароходный магнат?

Но выяснилось, что Боко уже миновал стадию сардин. Развалясь после завтрака на стуле, он предавался радостям первой трубки, а рядышком Нобби с газетой в руках решала кроссворд. При виде Бертрама оба выразили удивление.

— Смотри-ка кто! — воскликнула Нобби.

— Ты разве еще не уехал? — поинтересовался Боко.

— Нет еще, — ответил я и горько рассмеялся. Боко неодобрительно нахмурил брови.

— С какой стати, — строго спросил он, — ты вернулся и разливаешься смехом? Постарайся понять, мой мальчик, что сейчас не время для этого. Ведь если сегодня же до наступления темноты ты не окажешься во Франции, у тебя не останется ни проблеска надежды. Где твой автомобиль?

— В гараже.

— Выведи его оттуда.

— Не могу, — ответил я и нанес ему прямой в переносицу: — Там дядя Перси.

После чего в нескольких скупых словах выложил всю подноготную.

Я предвидел, что он примет мой рассказ близко к сердцу, и ожидания мои оправдались. За свою жизнь я повидал немало отвисших нижних челюстей, но ни разу мне не доводилось наблюдать, чтобы нижняя челюсть отваливалась с такой стремительностью. Можно было только удивляться, что у Боко она совсем не сорвалась с петель.

— Что значит, он в моем авто? Как он мог там очутиться? Почему же я его не заметил?

Последнее обстоятельство легко поддавалось объяснению.

— Потому что ты болван.

Нобби, которая все это время сидела, как аршин проглотила, шумно дыша, сверкая очами и придавив жемчужными зубками нижнюю губу, подтвердила мои слова.

— Болван, — повторила она необычным, сдавленным голосом. — Из всех болванов на свете…

Как ни сосредоточенно Боко в эту минуту ломал голову над неразрешимой загадкой, до него все-таки дошло, что ему грозит, если допустить, чтобы Нобби взялась за дело всерьез и высказалась до конца. Он попытался перебить ее на полуслове и остановить ход ее мыслей страдальческим жестом:

— Одну минуточку, дорогая.

— Из всех…

— Да, да.

— Из всех безмозглых…

— Верно, верно. Минутку, любимая. Мы с Берти обсуждаем важный вопрос. Позволь мне яснее припомнить, что произошло ночью после твоего ухода, Берти. Как мне представляется, дело происходило следующим образом. Я потолковал со стариком Уорплесдоном и заручился, как я тебе уже говорил, его благословением; после этого… ну да, после этого я возвратился в залу немного потанцевать…