Пэлем Вудхауз - Том 5. Дживс и Вустер

— Кого? Меня? — слабым голосом переспросил я, пораженный до такой степени, что даже облокотился на глобус.

— Да, тебя. Вот именно. Не выпьешь ли рюмку, Берти? Я пролепетал что-то такое, что, мол, пить еще рановато, но он отвел мои возражения, сказав:

— Никогда не рановато пропустить рюмочку, если только что брел по щиколотку в чертовых Фитлуортах. Я вышел на прогулку с сигарой и шагал, погрузившись в размышления на важные темы личного характера, как вдруг моя нога вошла во что-то раскисшее, и это оказался он, затаился в высокой траве у пруда, словно полевая мышь или еще какая-нибудь ужасная тварь. Будь у меня слабое сердце, тут бы мне и конец пришел.

Мысленно я оплакивал Боко. Нетрудно было представить себе, что произошло. Прокравшись к кабинетному окну, бедняга, должно быть, услышал шаги дяди Перси и запрятался в траве, не чая—не гадая, что минуту спустя огромный башмак опустится на некую мягкую часть его организма, как можно было понять из упоминания «чего-то раскисшего». Каково ему было, страшно подумать. А каково было дяде Перси! Получилась одна из тех ситуаций, когда жалко обе стороны: и ту, что исполняла заглавную роль, и ту, что шла под номером вторым.

— Фитлуорт! — Дядя посмотрел на меня с укоризной. — Твой приятель, а?

— Да, друг детства.

— Надо осмотрительнее выбирать друзей, — произнес он наставительно, сделав первый шаг в сторону от только что проявленной необычной благосклонности.

Тут-то, наверное, мне и надо было выступить с горячей речью в защиту Боко, оттенить его положительные черты. Но я не мог припомнить ни одной, поэтому промолчал. А дядя продолжал развивать свою мысль:

— Ну да ладно, Бог с ним. Мои садовнические силы в настоящий момент выдворяют его из наших пределов, им дан твердый приказ при малейших признаках сопротивления всадить ему вилы в седалище. Можно надеяться, что впредь он будет появляться здесь существенно реже. И, клянусь, именно это требуется «Бампли-Холлу», чтобы быть настоящим раем на земле: поменьше Фитлуортов и получше качеством! Возьми сигару, Берти.

— Да нет, спасибо, не надо.

— Вздор. Не понимаю я такого непоследовательного отношения к моим сигарам. Когда я запрещаю, ты их берешь и куришь — помнишь арапник, а? Хе-хе, — а когда я предлагаю тебе закурить, ты отказываешься. Глупости все это. Суй эту штуковину в свою пасть, негодник, — заключил он и вытащил из коробки длинную, как торпеда, сигару. — И чтобы я больше не слышал от тебя никаких «спасибо, не надо». Я хочу, чтобы ты чувствовал себя раскованно и уютно, потому что мне нужно посоветоваться с тобой по важному вопросу. Давайте сюда, Мэйпл.

Я забыл упомянуть, что еще раньше, при словах: «Никогда не рановато пропустить рюмочку», — дядя надавил кнопку звонка, вследствие чего явился дворецкий и выслушал распоряжения. И вот теперь он снова возник, неся в руках полбутылки из старейших запасов. Тороватым жестом раскупоривая вино, дядя Перси продолжал рассуждать:

— Н-да, Бог с ним, с Фитлуортом. — Он протянул мне бокал с драгоценной влагой. — Изгоним его из наших мыслей. Мне надо обсудить с тобой другие вещи. И прежде всего… Твое здоровье, Берти.

— И ваше, — слабым голосом ответил я.

— Успешных преступлений.

— Обдери вам нос, — не совсем опомнившись, отозвался я.

— Песок тебе в глаз, — не полез за словом в карман этот неузнаваемый свойственник. — Да, так прежде всего, — продолжал он, торопливо опрокинув в глотку полный бокал, — я хочу выразить восхищение достойным и великолепным поступком, который ты сейчас только совершил на аллее. Я видел Эдвина, и он сообщил мне, что ты дал ему пинка в зад. Я уже не один год мечтаю это сделать, но все не могу решиться.

С этими словами дядя встал с кресла, протянул мне руку, горячо пожал мою и снова сел.

— Перебирая в памяти наши с тобой последние встречи, Берти, — продолжал он не то чтобы тихо, тихо он говорить не умел, но настолько тихо, насколько может говорить человек, который не владеет тихой речью, — я опасаюсь, что произвел на тебя впечатление злобного и сварливого старикашки. Я, кажется, резко говорил с тобой нынешней ночью. Не придавай этому значения. Будь ко мне снисходителен. Человека, имеющего такого сына, как Эдвин, нельзя судить по тем же меркам, как и людей, у которых нет такого сына, как Эдвин. Ты знаешь, что он сегодня ночью стукнул меня своим чертовым скаутским стеком?

— Меня тоже.

— Прямо по…

— А меня по голове.

— Принял меня за грабителя, видите ли. Совершеннейший вздор. Я хотел ему всыпать, но вмешалась Флоренс и не позволила. Ты не представляешь себе, что я почувствовал, узнав о твоем пинке. Жаль, не видел своими глазами. Однако из его рассказа я понял, что ты вел себя отважно и изобретательно, и, честно скажу, я полностью изменил свое мнение о тебе. Много лет я видел в тебе лишь ротозея и лоботряса. Но теперь понял, как я глубоко заблуждался. Ты проявил талант, деловитости и предприимчивости, и я решил, что именно ты можешь дать мне совет в эту решающую для моих дел минуту. Я стою перед неразрешимой проблемой, Берти. Мне настоятельно необходимо… Но, может быть, ты уже слышал обо всем этом от Дживса?