Пэлем Вудхауз - Том 5. Дживс и Вустер

По-моему, неплохо получилось, тем более сколачивалось в спешке, на ходу, так сказать, и я рассчитывал, что мне ответят любезной улыбкой и скажут: «Да-да, конечно, отличная мысль!» Но вместо этого Бассет только медленно, скорбно покачала головой, и в глазу у нее блеснула слеза.

— О, Берти! — проговорила моя собеседница.

Я всегда затрудняюсь подыскать правильный ответ, когда мне говорят: «О, Берти!» Тетя Агата сплошь и рядом ко мне так обращается, и каждый раз я оказываюсь в полной беспомощности. Правда, у Бассет это сейчас прозвучало совсем не так, как у тети Агаты, более жалостно, чем сурово, но результат тот же самый. Я стою — и ни тпру ни ну.

— О, Берти! — повторяет она еще раз. — Ты читаешь романы Рози М. Бэнкс?

Меня немного удивила такая внезапная перемена темы. Но от сердца отлегло. Разговор о современной литературе должен был, по моим понятиям, разрядить атмосферу. Литературные разговоры тем и хороши.

— Не так чтобы очень, — ответил я. — Бинго говорил, что они идут нарасхват.

— И ты не читал «Мервин Кин, клубный завсегдатай»?

— Нет, как-то не довелось. Хорошая вещь?

— Изумительная!

— Надо будет занести в мой библиотечный список.

— Ты уверен, что не читал этого романа?

— Совершенно! Я вообще, честно сказать, стараюсь от сочинений миссис Бинго держаться подальше. А что?

— Такое поразительное совпадение… Рассказать тебе, что случилось с Мервином Кином?

— Давай.

Она проглотила комок в горле. И только после этого тихо, до дрожи прочувствованно стала рассказывать:

— Он был молод, богат и хорош собой, служил офицером в Колдстримском гвардейском полку [83] Второй по старшинству английский гвардейский полк, сформированный в 1650 г. и все, кто его знал, перед ним преклонялись. Люди завидовали ему.

— Еще бы. Такой счастливчик.

— Но на самом деле завидовать ему не стоило. В его жизни была трагедия. Он любил Синтию Грей, самую красивую девушку в Лондоне, но когда он уже совсем собрался объявить ей о своих чувствах, оказалось, что она помолвлена с сэром Гектором Молверером, полярным исследователем.

— Отчаянный народ эти полярники. Их надо остерегаться, как коршунов. Ну, и понятно, он тогда воздержался открывать свои чувства? Решил, что лучше промолчать, так?

— Так. Он ни словом не обмолвился о своей любви. Но втайне продолжал Синтию боготворить, веселый и бодрый с виду, но снедаемый непрестанной болью изнутри. И вот однажды ночью к нему является ее брат Лайонел, повеса, попавший в дурную компанию, и признается, что совершил тяжкое преступление и ему грозит арест, если Мервин его не спасет, взяв вину на себя. И, разумеется, Мервин согласился.

— Ну и дурак! Зачем?

— Ради Синтии. Чтобы спасти ее брата от тюрьмы и бесчестия.

— Но его же тогда самого бы упекли! Это он, стало быть, из виду упустил?

— Нет. Мервин отлично понимал, что его ждет. Но он признался в преступлении и пошел в тюрьму. Когда, седой и разбитый, он вышел на волю, оказалось, что Синтия вышла за сэра Гектора, и тогда он отправился в Южные моря и стал вести жизнь бродяги. Время шло. И вот однажды Синтия и ее муж прибыли по дороге в экспедицию на тот самый остров, где он жил, и остановились в губернаторском доме. Мервин увидел ее, когда она проезжала мимо в коляске, и она была по-прежнему прекрасна, их взоры встретились, но она его, естественно, не узнала, у него была борода и лицо изменилось, так как, чтобы забыть свою любовь, он несся по жизни галопом навстречу гибели.

Я вспомнил шутку в какой-то газете, что теперь навстречу гибели незачем нестись галопом, достаточно медленно и задумчиво перейти через улицу с большим движением. Но решил не рассказывать, а придержать до более благоприятного раза.

— Он узнал, что на следующее утро она уезжает, а у него не было ничего на память о ней, и он забрался ночью в губернаторский дом и похитил с ее туалетного столика розу, которая в тот вечер была у нее в волосах. А Синтия застала его там и, конечно, была очень расстроена, когда узнала его.

— На этот раз она его узнала? Он, значит, бороду сбрил?

— Нет, борода у него осталась, но Синтия узнала его, когда он назвал ее по имени, и там идет очень сильная сцена, он рассказывает ей, что любил ее всю жизнь и проник сюда, чтобы похитить ее розу, а она рассказывает, что ее брат умер и на смертном одре покаялся в том преступлении, за которое заключили в тюрьму Мервина. И тут входит сэр Гектор.

— Неплохо закручено.

— Он, конечно, подумал, что Мервин — грабитель, и выстрелил в него, и Мервин умирает с розой в руке. Звук выстрела разбудил всех в доме, вбегает губернатор и спрашивает: «Что-нибудь пропало?» А Синтия отвечает тихим, еле слышным голосом: «Только одна роза». Так закончилась жизнь Мервина Кина, клубного завсегдатая.