Алексей Оутерицкий - Блондинка с загорелыми ногами (Скажи утке нет!)

Раздались вопли боли и ужаса, треск ломающихся костей, пол внезапно выровнялся и поднявшийся Бастурхан некоторое время стоял на дрожащих ногах, не решаясь посмотреть, что стало с его войском.

– Повелитель… – Он пребывал в таком состоянии духа, что с трудом узнал голос преданного Умагула. – Повелитель, ты только посмотри…

Ему все же пришлось повернуть голову и увидеть то, что и ожидал. Еще несколько сотен его непобедимых воинов никогда не увидят красивого степного заката и не ощутят на губах вкуса свежего кумыса. Кровавые мясные блины попавших под Подпутинский каток несчастных могли бы заставить неподготовленного человека вывернуться желудком наизнанку. Остальные, прижатые многотонной махиной к стене, со стонами выбирались из-под смертельного мясного гнета. По оценке Бастурхана, розовое исчадие ада убило и искалечило не менее сотни его преданных воинов. Сам гомункул лежал в груде монгольских тел неподвижно, а в нескольких метрах от эпицентра мясорубки валялся стул, который тоже переломал кости нескольким попавшимся на его пути бедолагам. Монголы вскакивали на ноги, трясли головами подобно пропустившим удар боксерам, смотрели на гомункула бессмысленными глазами, как недавно смотрел на них он сам.

– Собрать убитых и раненых… – сказал Бастурхан, чувствуя бесконечную усталость. Но хуже этой усталости было появившееся чувство обреченности. Он понял, что из этой западни ему не выбраться. Ни ему, ни его храбрым воинам. А ведь победа была так близка… Русский хан оказался хитрее, чем он думал, русский хан сумел организовать такую оборону, которую не преодолеть простому, рожденному простой женщиной смертному…

Мрачно посмотрев на увеличившуюся груду тел погибших в страшном зале воинов, Бастурхан перевел взгляд на не менее великое количество раненых и скомандовал:

– Сотникам пересчитать своих бойцов и доложить мне общую численность. Всем разбиться по группам и занять свои сектора. Выполнять… Мы погибнем, брат, – сказал он сопящему рядом Борису-Батыру. – Мы все здесь погибнем. Нам не уйти из этого зала. Русский хан оказался твердым орешком. Я его недооценил.

Борис-Батыр пожал плечами и засопел еще громче.

– Я не хочу! – внезапно закричал олигарх так пронзительно, что монголы прекратили перекличку и замерли, повернув головы к Повелителю и его окружению. – Я не хочу умирать! – Он брякнулся на колени, молитвенно сложил ладони под подбородком, поклонился и громко, прочувствованно произнес: – Владимир Владимирович, признаю свою ошибку! Был неправ, прошу извинить меня великодушно, больше этого не повторится… – Не зная, где находится президент, Подберезовский, поворачиваясь на коленях, на всякий случай повторил это еще трижды, повернувшись в три оставшиеся стороны. И только тогда опомнившийся Умагул, вопросительно посмотрев на Повелителя, закатил банкиру такую оплеуху, что тот упал и затих, перестав, наконец, смущать своим поведением бесстрашных монгольских воинов.

– Осталось пятьсот человек… – не веря, шепотом повторил Бастурхан вслед за своим сотником. – Всего за два часа я потерял половину своего войска…

– Ты хотел рукопашной схватки, – вдруг раздался бодрый голос российского президента, заставив Бастурхана вздрогнуть и очнуться от мрачных мыслей. – Сейчас ты ее получишь.

– Воины, приготовиться! – зычно выкрикнул Повелитель, разом избавившись от минутной слабости. – Воины, сейчас мы…

Договорить он не успел. В стенах зала внезапно распахнулись потайные ворота и с двух противоположных сторон на монголов с диким ревом устремились две массы, как сначала показалось Повелителю, тоже монголов. Вооруженные короткими дубинками и кусками арматуры, размахивая цепями и заточками, люди в черных зэковских робах с белыми бирками на груди, налетели на одетых в черные зэковские робы воинов Великой орды.

– Бей узкоглазых, пацаны!

Не понимая, что происходит, Бастурхан несколько секунд оторопело смотрел, как избивает его бойцов этот неожиданно появившийся сброд. Но ему тут же стало не до размышлений. Умагул и его помощники охватили своего Повелителя плотным кольцом, но не прошло и минуты, как несколько защищавших его телохранителей уже пали под натиском яростно налетевшей массы бритоголовых мужиков с хриплыми голосами и красными обветренными лицами. А еще через секунду Бастурхан уже сам был вынужден принять участие в схватке. Увернувшись от сверкнувшей перед самым его лицом заточки – огромного острого гвоздя, вбитого в деревянную, обмотанную синей изолентой рукоятку, – он ловко схватил нападавшего за руку, с хрустом вывернул кисть, и, с удовлетворением услышав звякнувший о паркет металл, успел прочитать на бирке падающего со стоном мордастого мужика: «ИТК № 24-859. Кутепов В.И.»