Юрий Нестеренко - Реликвия

Брат Бернард, просияв лицом, полез по приставной лестнице на ржавый локомотив, некогда навечно остановившийся под аркой мостового крана. На крюке крана висел колокол — самый настоящий, некогда с великими трудностями и опасностями доставленный монахами из развалин монастыря святой Бригиты. Вот только язык колокола тогда обнаружить не удалось, и его заменял подвешенный на тросе чугунный рельс.

На звуки набата вышел сам отец настоятель. Поприветствовав и благословив Валериана, он предложил страннику сперва отдохнуть с дороги.

— С радостью, но прежде мне надлежит исполнить мой долг, — возразил непреклонный монах.

Братия собирались в церкви. Валериан тоже направился туда, заглянув в свою келью лишь для того, чтобы оставить там оружие, сменить сапоги на сандалии и выпить кружку холодной воды. Он спустился по лестнице и, миновав еще различимые на стене буквы «СКЛАД ГОТОВОЙ ПРОДУКЦИИ #2», вступил под церковные своды. Свет в обширное полуподземное помещение проникал лишь через небольшие зарешеченные окошки под потолком, создавая настроение мистическое и возвышенное. Стены расписаны были сценами из Священного Писания — расписаны не слишком искусно, как вынужден был признать Валериан, побывавший в нескольких монастырях довоенной эпохи, но — усердие более важно Господу, чем умение. На стене, вбитое четырьмя мощными гвоздями в искрошившийся бетон, висело большое распятие из чудесного нержавеющего металла люминия. Поперек зала протянулись ряды откидывающихся кресел, ныне занятые монахами; некогда эти кресла, как и кафедру, обнаружили в одном из разрушенных корпусов, подремонтировали и перенесли сюда, в помещение церкви.

Валериан поднялся на кафедру. Все взоры обратились к нему.

— Братия! — начал он. — Как ведомо вам, три месяца назад, с благословения настоятеля нашего отца Андроника, брат Теодор, брат Максимилиан и я отправились в странствие с целью отыскать монастырь святого Себастиана, находящийся, по дошедшим до нас смутным сведениям, в одной из Оскверненных Зон. Разумеется, знали мы, что даже и многие годы спустя после Войны в Оскверненных Зонах никто, включая и слуг Божиих, не мог долго оставаться в живых, а потому мало у нас было надежды найти монастырь действующим; однако вело нас чаяние отыскать и вызволить из руин святые реликвии, хранившиеся в сем доме Господнем. Прежде мы не могли этого сделать, ибо уровень Скверны в тех краях оставался высок и губителен для всего живого; но ныне он опустился настолько, чтобы сделать возможным безвредное путешествие. Увы, однако, не одна лишь Скверна угрожает путнику вне стен обители; брат Максимилиан пал в бою с мутантами, а брат Теодор потревожил гнездо ядовитых муравьев… Помолимся об их душах, братия.

После краткой молитвы Валериан продолжил:

— Немало иных напастей встретилось мне в пути, о коих, возможно, поведаю вам позже; но Господь хранил меня, дабы я мог исполнить свою миссию… Мне удалось проникнуть глубоко в Зону и отыскать монастырь святого Себастина; увы, оказалось, что он не только безжизненен, но и полностью разграблен.

— Но кем? — удивленно воскликнул молодой послушник, сидевший с краю в четвертом ряду. — Если прежде Скверна убивала всякого…

Многие монахи неодобрительно посмотрели в его сторону — не годилось перебивать выступающего с церковной кафедры. Но брат Валериан ценил тягу к знанию превыше соблюдения формальностей и не обиделся.

— Скверна убивает не сразу; могут пройти дни, недели и даже месяцы, прежде чем человек заболеет и умрет в муках, а до того присутствие Скверны неощутимо, — пояснил он, обращаясь к юноше. — Простецы не способны узнать ее уровень; они верят лжепропрочествам, что Зоны-де очистятся через пятьдесят или через сто лет после Войны. Но мы-то знаем, что одни Зоны очищаются быстрее, другие медленнее, и лишь амулет блаженного Гейгера позволяет судить, когда та или иная Зона становится безопасной. Так что нет сомнений, что святотатцы, проникшие в Зону раньше времени, уже понесли свое наказание или понесут его в скором будущем; но нам от этого не легче…

Монахи, до которых успел уже дойти слух о принесенной Валерианом радостной вести, слушали с растущим удивлением — пока что все вести были печальными.

— Однако, после сих огорчений, утешен я был великой радостью, — словно уловил их мысли Валериан, — и да послужит сие уроком тем из вас, кто склонен впадать в грех уныния… Ибо, тщательно обыскав келью настоятеля монастыря святого Себастиана, обнаружил я тайник, а в тайнике — драгоценную реликвию, святую книгу, доселе неизвестную нам!