Феликс Кривин: Сказки из жизни

А слава — дым, а слово — дом,
и в этом доме я живу.
Под вечер за моим окном
садится солнце на траву,
а утром, выспавшись, встаёт
и отправляется в полёт
вокруг столиц и деревень
с весёлой тучкой набекрень.

Приходят Прежде и Потом,
в мою стучатся дверь,
интересуясь, где живёт
прекрасная Теперь.
А я на это: вот те на!
Да где ж ей жить ещё, когда
Теперь — моя жена?

Я приглашаю в дом гостей,
прошу испить вина.
И входит в комнату Теперь,
садится у окна.
Я Прежде знаю с давних пор,
мы даже с ним на ты.
И потянулся разговор
до самой темноты.
И ночь стояла у окна,
вздыхая о былом…
Но где Теперь, моя жена?
Она ушла с Потом.

Как много у меня потерь!
И вот — ещё одна.
Ушла она, моя Теперь,
неверная жена.
Ушла, покинула мой дом,
а я кричал: «Вернись!»
Проснулось солнце за окном
и устремилось ввысь.
И на пути его крутом
кружилась голова.
Но слава — дым, а слово — дом…
Слова, слова, слова…

И просыпалась жизнь вокруг,
как водится, с утра,
и Прежде, мимолётный друг,
промолвил: «Нам пора».
И я поднялся, чтоб идти,
но распахнулась дверь,
и встала на моём пути
прекрасная Теперь.
Другая, новая Теперь,
она вошла в мой дом.
И другу я сказал: «Иди.
Я как-нибудь потом».

Звук не дошёл до тишины,
он где-то пал на полдороге,
и были больше не слышны
его сомненья и тревоги.

А улица не знала сна,
и вот тогда, молчать не в силах,
заговорила тишина
над звука павшего могилой.

Она над городом плыла,
надежда наша и порука…
И это музыка была,
что в мире недоступна звуку.

А морда просит кирпича отнюдь не для беседы
о Тициановых холстах, о ритмах Дебюсси.
Нас окружает странный мир, который нам неведом,
его услышать и понять едва хватает сил.

Но морда просит кирпича не для высоких истин,
не для задумчивых страниц, что выстрадал Монтень.
Уходит солнце в облака, и опадают листья,
и стынут жаркие слова, и мысль уходит в тень.

А морда просит кирпича. Безмолвно, безнадёжно.
Откуда в мир она пришла? Куда она уйдёт?
Но просит морда кирпича. Когда-нибудь… возможно…
Жизнь продолжается. Всему настанет свой черёд.