Митрофан Глобусов: Мысли и размышления

Из-за подобной «закрытости» его не так-то просто обнаружить с гармошкой в подземном переходе или среди распаренных посетителей общественной бани. Он редко отдыхает в Турции, предпочитая умиротворяющее спокойствие старинной деревянной уборной на садово-огородном участке. Там ему хорошо, потому что за стенкой малина растет, а в кронах в июне поют соловьи. Он из-за этого и к Северной Америке чуть менее равнодушен, чем к Южной, хотя и против того утверждения, что Северная Америка — основной рассадник всемирного агрессивного безвкусия. Что, прямо скажу, и демонстрируют американские блокбастеры на отечественном экране.

Впрочем, вещный мир ему интересен. Он любит вещный мир. Ему нравятся красивые, настоящие вещи: деревянный буфет, липучка для мух, газовый баллон, бидон на крыльце. Он старается заполнить ими всю свою жизнь и несколько даже расстраивается, если в ночи вдруг пружины дивана начинают скрипеть, и в настольной лампе испортился выключатель. Но все же любит он этот вещный мир не как свои свежевыстиранные носки и бидон на крыльце. Он любит его как общее достижение человечества. Он даже порой восхищается им, но не относит к своей, единственно возможной, среде обитания. И банального в этом нет ничего, поскольку это, по-моему, чистейшая правда. Ведь тем-то и отличается человек со вкусом, что чистая музыка его собственной мысли способна заменить ему крики дворников за окном и махровую тупость современного государства, приближаясь к поэзии родной природы и сонетам Шекспира.

Когда же случается так, что, скажем, в специализированном санатории встречаются двое да еще и со вкусом, то в дальнейшем их отношения приобретают наиболее гармоничные очертания. Хотя среди фруктовых деревьев того легендарного сада оба они оказываются далеко не всегда, а, точнее говоря, никогда не оказываются. Поэтому им, наверное, и приходится жить в этой будничной обстановке, в которой при всей ее привлекательности я и живу…

Вспомним Аристотеля. Это был мужчина с незабываемо гибким умом. Великий грек. Он первый в истории человечества высказал бессмертную мысль о том, что изготовление денег — главный человеческий промысел, прекрасный способ скоротать свободную минутку, подняться над неблагоприятной финансовой ситуацией и внести свое имя в список лиц, у которых не только все уже есть, но и все когда-нибудь будет. Отсюда известен пассаж:

Чем же пользуются в процессе изготовления?

Без ссылки на Аристотеля, скажу, что первый инструмент — ясная и цепкая, как клещи, мысль: «Деньжат бы надо, а то на прошлой неделе железную кастрюлю в дом купил и пять пачек «Примы» без фильтра».

Здесь надо признать: с помощью такого инструмента, используемого многократно и в течение ряда лет, многие остались вообще без денег. А другие их сделали, но, вероятно, не в том количестве, в каком хотелось им. Значит, где-то ошибка, технологический промах. Или вы начали делать одни деньги, их не закончили и принялись за изготовление других.

Цены на «Приму» и на закупленную вами кастрюлю должны показать: обширный ареал от Курильской гряды до бывшего немецкого города Кенигсберга носит гордое имя «рублевого пространства». Поэтому вы не должны забывать, что и вы — гражданин рублевой широты и долготы, и делать вам надо только рубли. С учетом инфляции, которая с каждым годом все ближе подходит к нулевой отметке по шкале Рихтера.

Каждый, кто решит заняться изготовлением долларов или любой другой иностранной валюты, должен помнить, что доллары давно уже научились делать американцы, а евро (сравнительно недавно) европейцы. В то же время и те, и другие приспособились к тому, чтобы заниматься изменением курса их национальных денег по отношению друг к другу. Чем вводят в страшное беспокойство любого, кто честно привык к изготовлению денег в нашей стране. Отсюда совет: делая деньги у себя на родине, время от времени нужно, чтобы сбросить лишнее напряжение, выбегать на улицу и кричать: «Эх, по рублику да в кабак!» Это — ключевая фраза.

Нельзя забывать и о рутинной работе. Различных биржах, банках, марже, акциях, спекуляциях. Не всем они понятны, а забывать их всё равно нельзя. Как и то, что общий объём денег, сделанных всеми нами за последние лет десять-пятнадцать, равен 52 товарным эшелонам американской валюты, а в переводе на наши рубли — всем эшелонированным железнодорожным частям гражданского, хозяйственно-бытового и воинского назначения.