Аскольд Шейкин: Никитус Михайлус, дворянин

- Ну, а от нашей газеты чего вы хотите?

- Чтобы вы Владимиру Вольфовичу об этой возможности "несчастного случая" в статейке намекнули. Осторожненько. Так, чтобы господин Жириновский с перепугу не спятил. Ему, конечно, газету вашу потом передадут... Ну и при удаче - восемь процентов от дохода вам. Озолотитесь. Вся моя надежда теперь на вас, господа...

...Посетитель, допущенный в кабинет или залу, где назначена аудиенция у Высочайшей особы, делает почтительный поклон при самом входе в комнату, потом второй поклон - и, наконец, на расстоянии никак ее меньше трех метров от того места, где находится Высочайшая особа, делает третий поклон. Когда аудиенция окончена, должно выйти из комнаты, не оборачиваясь спиной к Высочайшей Особе, а пятясь задом до самого порога и производя те же поклоны...

...Когда кто-нибудь чихает, теперь уже не принято говорить: "Будьте здоровы!" Приличие требует лишь слегка склониться перед чихающей особой...

... Бал немыслим в небольшой заурядной квартире. Для бала прежде всего необходим приличного размера зал и затем ряд комнат, в которых могли бы быть устроены дамская уборная, комната для курящих и прочее. На балу не танцуют под рояль, но непременно под оркестр

Десерт и ужин должны отличатся роскошью...

Никитус Михайлус, дворянин.

- ИМЕННОтак все и было. Да! Да! - с вызовом повторил Никитус Михайлус.

- Помилуйте, - публицист и сатирик, единственный, кто в этот день находился в редакции, поднялся из-за стола, показывая, что беседа окончена. - Вы, как полагаю, получили высшее образование.

- Ну и что?

- И, конечно, уже в советское время. И работали инженером. И те, кому следовало, знали о том, что вы Их Сиятельство. И никто вас не тронул. Как, впрочем, и семейство дворян Михалковых.

- Ну и что?

- Семья, дети, возможность дать им образование, провести отпуск на юге...

- Я заслужил это своим трудом. От родителей мне ничего не досталось.

Публицист и сатирик сокрушенно обвел взором стены редакционной комнаты. Битый час переливать из пустого в порожнее!

- Нашли, чем укорять, - тем временем продолжал Никитус Михайлус. - А я в подтверждение своих слов могу предоставить свидетельство очевидца, человека самого уважаемого.

- Кто это? - устало спросил публицист и сатирик.

- Какая разница! В газете "Санкт-Петербургские ведомости" 12 октября 1999 года напечатана беседа с ним. Он прямо заявил: "Система калечила и мучила многих великих художников. Шостакович, Булгаков, Ахматова, Товстоногов - все страдали, многие умирали раньше времени".

- Боги мои! - публицист и сатирик рухнул на стул и схватился за голову. - Ну, пусть Михаил Афанасьевич Булгаков из-за полиартрита действительно прожил только сорок девять лет. Эту болезнь и сейчас еще толком лечить не умеют. Но во всем остальном при чем тут "система"? С 1919 года Булгаков - профессиональный литератор, известный сатирик. Естественно, имеет как друзей, так и недругов. С начала тридцатых годов до конца своих дней служит в знаменитом Московском художественном академическом театре: режиссер-ассистент, заведующий литературной частью, автор прекрасных пьес. Одна из них, впервые поставленная в 1926 году, до сих пор в репертуаре театра. Эго - "Дни Турбиных". Между прочим, любимая пьеса Иосифа Виссарионовича Сталина. Завзятые театралы утверждают, что он смотрел ее четырнадцать раз. Вот такая жизнь, такая судьба... Но кого еще этот ваш господин свидетель называет в числе обиженных?.. Георгий Александрович Товстоногов. Блистательно прожил семьдесят четыре года. В 1938 году окончил Институт театральных искусств. С того же времени - режиссер Тбилисского театра имени Грибоедова, потом - Москва, Центральный детский театр, затем работа главным режиссером Ленинградского театра имени Ленинского комсомола. С 1956 года до самой кончины в 1989-м - главный режиссер Большого драматического театра имени Горького, прекраснейшего театра! Плюс ко всему - депутат Верховного Совета СССР в течение восьми лет, лауреат трех Сталинских премий, Народный артист СССР, награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени. Плюс - мировая известность, гастроли во многих странах. Всех бы так мучили и калечили!

- А может, как раз этим и мучили. - Хмуро произнес Никитус Михайлус.

- Возможно, - согласился публицист и сатирик. - Строго судить не берусь. Меня такими почестями не одаривали. Уверен - вас тоже. Об Анне Ахматовой я подробно говорить не стану - женщина! Дело еще и в том, что с нею меня лично сводила судьба. Боюсь показаться нескромным. Скажу только: прожила она семьдесят шесть лет и последние два десятилетия была преуспевающей царицей русской и советской поэзии. Трудности на нее наваливались. Большой талант всегда как большая игра. Все очень по-крупному. Но - что было, то было... Ваш тот господин назвал еще Дмитрия Дмитриевича Шостаковича. Увы! Он прожил только шестьдесят девять лет. И каких же прекрасных! В 1923 году семнадцатилетний юноша заканчивает Ленинградскую консерваторию. В дальнейшем пишет симфонии, оперы, балеты, вокальные циклы, музыку к кинофильмам. Его произведения - одна из вершин музыкального искусства двадцатого века. Не было дня, чтобы они не звучали по радио, телевидению, в концертных залах. Плюс, как и Товстоногов, - депутат Верховного Совета СССР, но уже в продолжение шестнадцати лет. Народный артист СССР, Герой Социалистического труда. Секретарь Союза композиторов СССР и РСФСР, почетный член множества иностранных академий наук и искусств, лауреат шести Сталинских премий, одной Ленинской, награжден тремя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Трудового Красного Знамени. С 1960 года член КПСС... И, знаете, в 1971 году он создал свое последнее крупное произведение - "Пятнадцатую симфонию"! Как он сам потом говорил и писал, это - музыкальное повествование о его собственной жизни, исповедь человека, который прожил бурную и счастливую жизнь. Счастливую! А этот ваш свидетель нудит "Страдал, его калечили, мучили..." Но все же, кто именно посмел всю эту мерзость городить?