Иван Кошкин - Бронетанковый юмор

В начале июля начинался праздник Лесных Комиссаров на Украине. Множество танкистов съезжалось к городу Броды. Там все они бросали свои танки, снимали с них двигатели, имитируя выведение из строя и уходили в леса. В лесах, выбрав из своей среды Комиссара, которым, как правило, становился уважаемый танкист с хорошо подвешенным языком и богатой фантазией, и начинали «пробираться к своим». Дистанция похода не оговаривалась, но считалось, что выход к Москве означает победу. Пропитание танкисты добывали вскапывая по ночам огороды колхозникам, из-за чего часто вступали в жестокие бои с тимуровцами. [4] Загадочная тайная организация, по всей видимости масонского толка, существовавшая на территории СССР. О ней известно очень мало, но отдельные источники упоминают, что иногда на воротах домов появлялись красные пентаграммы, после чего огороды во дворе оказывались вскопанными, дрова — изрубленными, а вода — натасканной! По пятам танкистов преследовали взводы технического обеспечения, ремонтные роты и отдельные ремонтно-восстановительные батальоны. Цели этого преследования неясны, сохранилось высказывание одного командира ремонтной роты: «Поймаю сукиных сынов — забью этот дизель так, что глушитель из пасти вылезет!» По-видимому, это угроза, но точный смысл ее ускользает от современных исследователей.

Среди Забайкальских и Амурских танкистов существовал праздник Трех Танкистов. Для празднования выбиралось утро, когда на траву ложится густая роса и полегают туманы широкие. Вдоль реки выставляются деревянные кегли с нарисованными изображениями самураев. Задача танкистов промчаться, ветер поднимая, и сдуть все кегли в Амур, после чего встать на его высоких берегах. В 70-е годы на кеглях вместо самураев изображали вражью стаю, лохматую и страшную.

У танкистов Сибири и Урала существовал обычай под Новый Год ехать охотиться на мамонта. Зоологи до сих пор спорят, можно ли считать это свидетельством того, что часть мамонтов пережила ледниковый период. В ночь зимнего солнцестояния танкисты выезжали в лесотундру, выпив, предварительно, по литру спирта (поэтическое преувеличение, свойственное героическим сказаниям) выключали приборы ночного видения и начинали стрелять в разные направления, сопровождая стрельбу криком: «Эй, смотри, вон побежал!», «По балочке, по балочке уходит!», «Вон, вон, мохнатые!». После того, как все расстреливали боекомплект, старший по охоте объявлял, что мамонт ушел на север, на зимние пастбища, после чего все возвращались в казарму, где командир объявлял всем «три наряда вне очереди», то есть выдавал всем три новых комплекта обмундирования.

Танкисты Чукотки каждую весну выезжали на ПТ-76 [5] Особый подвид танка — танк плавающий. Танк плавал кроллем и брассом, а иногда нырял для того, чтобы подкрасться к противнику под водой. помогать местным жителям охотиться на моржа. Сперва охотились с помощью штатного вооружения, но потом моржи сказали, что это нечестно, после чего с танков сняли башни и охотились только с гарпуном. По окончании охоты устраивали большой праздник — танкисты и местные жители перепрыгивали через нарты и танки, устраивали гонки собачьих упряжек (танкисты неизменно проигрывали — собачки, как правило, с трудом могли сдвинуть с места танк).

У русских танкистов был распространен обычай «Козлодрание» — командир части строил своих танкистов, зачитывал список упущений, допущенных его подчиненными, объявлял ответственных за это, так называемых козлов, после чего начинал жестоко драть их, чем придется под руку. Первым командиром, применившим этот способ воздействия был некто Сидоров, отсюда у танкистов пошло выражение: «Драть как сидорову козу». Интересно, что у танкистов Средней Азии этот термин имеет совсем другое значение.

В заключение, хотим привести печальную и грозную легенду степных танкистов о самой жестокой битве, в которой когда-либо участвовали советские танкисты: «Давно это было. Пришли с Запада Дети Тигра — много зла нашим танкистам делали. Саталын-хан собрал большое войско — пошел навстречу. Вел свой тумен Ротмастыр-батыр. Много было Детей Тигра — от их танков степь не видно было, пыль до неба поднялась, солнца не видно стало. Сказал Ротмастыр-батыр: „Большая будет битва. Хочу я знать, сколько у меня войска. Пусть все танкисты снимут бревна со своих танков и сложат их в кучу“ И сняли танкисты бревна. Большая получилась куча — на вершину посмотришь, шапка сваливается. Много дней сражался Салатын-хан с Детьми Тигра, победил, на запад загнал. Пошли танкисты назад. И сказал Ротмастыр-хан: „Хочу я знать, сколько танкистов у меня погибло. пусть каждый заберет обратно свое бревно.“ Забрали все танкисты свои бревна. А куча осталась. Поменьше, шапка не падает, но все равно большая. Заплакала тут батыр: „Не думал я, что столько танкистов потерял в битве“. И велел сложить на память из этих бревен большой дом в белом городе Москва. Сложили. До сих пор там стоит, только какой-то шакал там мужиков голых на конях понаставил, да столб большой в землю воткнул. Зачем воткнул — не знаем. Шакал — он и есть шакал».