Джек Аллен - Последний звонок

Во входную дверь. Музыка ещё громче. Он заходит в голую сосновую переднюю. На неё ушло ещё семь дней его жизни. Сорок три, если считать двери и плинтуса. Кому интересно, Калеб советует не красить их краской. Соединения перестанут сходиться, а по краям останутся потёки. Берём паяльную лампу и аккуратно водим пламенем. Так не останется обгорелых пятен. В задымлённую гостиную. Сто лет хандры выбиты иглой на прекрасном изысканном карнизе. Один фут за ночь, битых три месяца. Викторианский мраморный камин с чугунной полкой. Хорошее применение для тысячи фунтов. Теперь завалена пустыми пивными банками и сигаретными бычками. Джеймс с корешами замутили дневную тусовку. Как умеют только белые детишки среднего класса. Он вопит, перекрикивая шум.

— Давай сюда, Калеб! Где наш чай?

— Мама дома?

— Нет.

— Куда она упиздовала?

Весь кайф от упражнений похерен, раздражение вспыхивает вновь. Как будто он не знает. Почти полседьмого, до сих пор на работе, сверхурочно и бесплатно работает секретаршей. И эти учителя начальной школы обращаются с ней, как с грязью. Она у них на побегушках. Калеб знает, что многонациональная школа в центре города за один день переварила бы многих из них с костями.

— Сделай себе чай сам, ага? В холодильнике полно еды.

— Ладно. Где холодильник?

— В подсобке.

— И как я должен был об этом догадаться?

— Включи уже голову, блядь!

Калебу пришлось утащить его туда, когда он выкладывал на кухне пол плиткой. Удлинял её до благородных пропорций с помощью своего друга-каменщика Стокгаузена. Человека с взвешенным мнением по любому вопросу. Особенно касательно образования. [Ленин Стокгаузен: строитель/философ, который яростно отстаивал основанную на амфетамине систему образования. Он утверждал, что процесс обучения таким образом серьезно ускорится. Основатель группы, известной под названием «Бристольские Поэты».]

Калеб и Кай работают по согласованному генеральному плану. Восстановить дом в его викторианской славе и продать, когда дети разъедутся. Потом найти себе скромный кров, а остатки денег потратить на путешествия по всему миру. Всё идёт, как надо, и если судьба не будет против, они уложатся как раз к моменту, когда Калеб уволится. Ещё два года до часа Икс! Они потратили на этот проект последние десять лет. Ни перерывов, ни отпусков, ни общения с друзьями. Всё время за работой. Калеб вполне готов на краткосрочные жертвы ради долгосрочной выгоды. Счастлив осознавать, что Кай с ним. Что вместе они — идеальная команда.

Калебу нравится, что Джеймс чувствует себя достаточно уверенно, чтобы пригласить друзей в гости на чай. Развлекать их выпивкой. Яростно накурить в комнатах, набухаться и врубить музыку так, как ему нравится. Охуенно громко. Никакого давления. Сразу видно, как его воспитывали. Поколение тунеядцев. Избалованное и развращённое слишком заботливыми родителями. Нежно убивающими их своей любовью. Он считает, что только так, и никак иначе. Улыбается себе и принимается чистить картошку. Включает чайник. Размышляет, куда, блядь, запропастилась Кай. Это её работа! Как в ответ шум в соседней комнате затихает. Женский голос, встревоженный и озабоченный. Спрашивает, что за фигню они тут устроили. Кай заходит в кухню. На лице осуждающее выражение.

— Ты видел, что творится в комнате?

— А почему тебя не было дома? Могла бы их угомонить!

— Надо было подготовить письмо. Пришлось задержаться!

— Они не платят тебе сверхурочные! Рабочий день кончается в четыре!

— Я кончаю работать, когда хочу! Не указывай мне, как и когда работать!

Так они и спорят. Про зарплату и условия работы. Коварные замечания, чтобы повернуть нож. Кричат друг другу в лицо.

— Кай, ты позволяешь им вытирать об себя ноги! Хоть раз пошли их на хуй!

— Я сама буду решать!

Джеймс смиренно просовывает в дверь голову. Говорит, что они с друзьями пошли. Чай больше не актуален. Калеб сердито вопит на него.

— Фига себе? Пошли они! Я уже почти всё приготовил!

— Ну и жри сам! Я не хочу сидеть с друзьями и слушать, как вы тут ругаетесь. Мне за вас стыдно.

Джеймс захлопывает дверь. Калеб покачивается на каблуках.

— Ну, блядь, Кай, ебанись! Спасибо тебе! Джеймс бывает дома два раза в год! Ты можешь хоть раз напрячься и прийти домой, когда он приезжает!

— Сколько раз я должна тебе повторять! Мне надо было подготовить письмо! Как ты вообще смеешь в таком тоне со мной разговаривать? Ты кем себя возомнил?

Калеб поднимает ставки. Начинает швыряться кастрюлями и сковородками. Пускай поймёт, что он чувствует. Что он на грани. Готов взорваться. Вулкан за минуту до извержения. Кай тоже не теряется, когда дело доходит до махача. Вполне способна защитить себя. Налетает на него со шваброй. Бьёт по голове. Калебу надо сделать что-нибудь действительно надрывное, чтобы довести конфликт до апофегея. Он хватает свежеразмороженную двенадцатидюймовую пиццу и влепляет ей в рожу. Сбивает её наземь.