Василий Криптонов - Последний звонок. Том 2

Сон, серый и безрадостный, отступил. Я открыл глаза, увидел асфальт сквозь запотевшее стекло. Я так и уснул сидя, не успел даже откинуть спинку кресла. Силы вернулись, несмотря на боль и ломоту в теле. Холодно, душно. Захотелось сломать скорлупу, вдохнуть свежего воздуха.

Я коснулся ключа, который так и оставил в замке зажигания. Коснулся и замер. Что-то новенькое, раньше я такого не чувствовал. Как будто автомобиль — живое существо, со своим сознанием, примитивным и несовершенным, но все же — сознанием.

— Открой окно, — сказал я.

Слева от меня, мягко загудев, опустилось стекло. Прохладный утренний ветерок наполнил салон, заставил поежиться. Рука потянулась к сигарете.

— Итак, во сне я эволюционировал. — Я чиркнул зажигалкой. — Как это может мне помочь?..

Борис все еще «спал», не мог восстановиться после телепортации. Я со всеми удобствами расположился в его мозгах, открыл архивы и проанализировал. Ничего нового и интересного, было бы что так защищать. От ярких картинок их с Катей романтических отношений мне сделалось дурно. Что-то подобное, должно быть, чувствует человек, наткнувшись на распухший кошачий труп, кишащий червями.

— Животные, — сказал я, глядя, как в проясняющееся небо летит дым от сигареты.

Вместе с дымом улетала частичка боли, победить которую я пока не мог. Старался не думать о той, что еще спит в доме рядом. Запретил себе касаться ее сознания. Дима прав. Не хочется признаваться себе в этом, но он прав. Я не захочу, никогда не захочу изменить ее сознание полностью. А если и решусь — буду ненавидеть сам себя. Почему у этих бессильных ничтожеств все так замечательно складывается, а я, обладая невероятной мощью, вынужден терпеть муки?

Я затушил окурок о собственную руку. Держал до тех пор, пока жжение не прекратилось. Боль. Теперь, плюсом к спиннеру и сигаретам, у меня есть боль, чтобы отвлечься самому, или же отвлечь Бориса, когда он проснется. Я вспомнил изрезанные руки Харона и выбросил окурок. Он упал в лужу, поплыл. Остановился, зацепившись за мятую бумагу.

Глядя на мокрый листок, вырванный из ученической тетради в клетку, я заставлял себя думать о деле. Юля. Что у меня есть на ее счет? Фактически ничего. Клочок бумаги с образцом почерка. Голос. Фото и видео. Тщательно продуманная фальсификация. Она хотела уйти в неизвестном направлении, хотела отомстить на прощание тем, кто причинял ей боль, и хотела попробовать спасти неизвестную ей девчонку, попавшую в сети Харона…

Мысленно я добавил еще одну характеристику в психологический портрет дочери. Она жалеет этот мир, жалеет глупых людей, что уничтожают себя сами. Но при этом, в отличие от Димы, не желает расшибаться, пытаясь их спасти. Юля надеется, что мир однажды очнется и спасет себя сам. Что ж… Думаю, мы с ней сможем подружиться на этой почве. Осталось только встретиться.

Вся задуманная ею афера слишком глобальна для того, чтобы просто пожить пару дней у подруги. В Назарово ее нет. В Красноярске, раз уж она привела нас сюда, скорее всего, тоже нет. Она должна была знать, что мать обратится в полицию. Несовершеннолетний ребенок пропал! Это — вопрос времени. Значит, точно знала, что ее не найдут.

Стоп!

Я улыбнулся. Эмоции утихли, уступив место разуму. Записка! Юля оставила записку, значит, в Красноярск она все же приехала. Была на автовокзале. Ну конечно! Я ведь нашел следы ее образа в голове того таксиста. Ее — и какого-то мужчины. Тогда я подумал, что это был Харон, но теперь можно сказать точно — нет, и близко нет. Совершенно другой типаж.

Она приехала на вокзал. Оставила записку. Встретилась с этим мужчиной. И они уехали на такси. Куда?

Я моргнул. Мятый листок бумаги в луже оказался не просто листком. Это бумажный самолетик, которым, должно быть, играли дети вчера, пока не начался дождь.

Я вытащил ноутбук из-под сиденья, открыл, и экран выплюнул окно браузера. Я убрал руки от клавиатуры. Сосредоточился на электронных «мозгах» компьютера.

— Аэропорт. Нужны их базы. Данные о регистрации.

Сопротивление. Белый экран. Я зажмурился, пытаясь понять природу стены. Внезапно оказалось, что никакой стены нет, есть сеть туннелей, по которым можно пройти, перешагивая через невысокие барьеры. Закрытое соединение, используется только одной программой. Что ж, всегда есть какой-то идиот… Да, есть, вот он. Зашел в социальную сеть с рабочего компьютера. Я пролетел мимо него, скользнул в недра программы и проложил новый туннель.