Даниил Хармс: Случаи

Андрей Семёнович

Хоть ты математик, а честное слово, ты не умён.

Математик

Нет, умён и знаю очень много!

Нет, умён и знаю очень много!

Нет, умён и знаю очень много!

Андрей Семёнович

Много, да только всё ерунду.

Математик

Нет, не ерунду!

Нет, не ерунду!

Нет, не ерунду!

Андрей Семёнович

Надоело мне с тобой препираться.

Математик

Нет, не надоело!

Нет, не надоело!

Нет, не надоело!

Андрей Семёнович досадливо машет рукой и уходит | математик, постояв минуту, уходит вслед за Андреем Семёновичем | занавес

<1933 год>

Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

– Ишь ты,– сказал сторож, рассматривая муху. – Ведь если её помазать столярным клеем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот ведь история! От простого клея!

– Эй ты, леший! – окликнул сторожа молодой человек в жёлтых перчатках.

Сторож сразу же понял, что это обращаются к нему, но продолжал смотреть на муху.

– Не тебе, что ли, говорят? – крикнул опять молодой человек. – Скотина!

Сторож раздавил муху пальцем и, не поворачивая головы к молодому человеку, сказал:

– А ты чего, срамник, орёшь-то? Я и так слышу. Нечего орать-то!

Молодой человек почистил перчатками свои брюки и деликатным голосом спросил:

– Скажите, дедушка, как тут пройти на небо?

Сторож посмотрел на молодого человека, прищурил один глаз, потом прищурил другой, потом почесал себе бородку, ещё раз посмотрел на молодого человека и сказал:

– Ну, нечего тут задерживаться, проходите мимо.

– Извините,– сказал молодой человек,– ведь я по срочному делу. Там для меня уже и комната приготовлена.

– Ладно,– сказал сторож, – покажи билет.

– Билет не у меня; они говорили, что меня и так пропустят,– сказал молодой человек, заглядывая в лицо сторожу.

– Ишь ты! – сказал сторож.

– Так как же?– спросил молодой человек. – Пропустите?

– Ладно, ладно,– сказал сторож. – Идите.

– А как пройти-то? Куда? – спросил молодой человек. – Ведь я и дороги-то не знаю.

– Вам куда нужно? – спросил сторож, делая строгое лицо.

Молодой человек прикрыл рот ладонью и очень тихо сказал:

– На небо!

Сторож наклонился вперед, подвинул правую ногу, чтобы встать потверже, пристально посмотрел на молодого человека и сурово спросил:

– Ты чего? Ваньку валяешь?

Молодой человек улыбнулся, поднял руку в жёлтой перчатке, помахал ею над головой и вдруг исчез.

Сторож понюхал воздух. В воздухе пахло жжёными перьями.

– Ишь ты!– сказал сторож, распахнул куртку, почесал себе живот, плюнул в то место, где стоял молодой человек, и медленно пошел в свою сторожку.

19… год

Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Писатель

Я писатель!

Читатель

А по-моему, ты говно!

писатель стоит несколько минут, потрясённый этой новой идеей, и падает замертво | его выносят

Художник

Я художник!

Рабочий

А по-моему, ты говно!

художник тут же побледнел, как полотно, и как тростинка закачался, и неожиданно скончался | его выносят

Композитор

Я композитор!

Ваня Рублев

А по-моему, ты говно!

композитор, тяжело дыша, так и осел | его неожиданно выносят

Химик

Я химик!

Физик

А по-моему, ты говно!

х имик не сказал больше ни слова и тяжело рухнул на пол

19… год

Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Андрей Андреевич Мясов купил на рынке фитиль и понёс его домой.

По дороге Андрей Андреевич потерял фитиль и зашёл в магазин купить полтораста грамм полтавской колбасы. Потом Андрей Андреевич зашёл в молокосоюз и купил бутылку кефира, потом выпил в ларьке маленькую кружечку хлебного кваса и встал в очередь за газетой. Очередь была довольно длинная, и Андрей Андреевич простоял в очереди не менее двадцати минут, но, когда он подходил к газетчику, то газеты перед самым его носом кончились.

Андрей Андреевич потоптался на месте и пошёл домой, но по дороге потерял кефир и завернул в булочную, купил французскую булку, но потерял полтавскую колбасу.

Тогда Андрей Андреевич пошёл прямо домой, но по дороге упал, потерял французскую булку и сломал своё пенсне.