Даниил Хармс: Случаи

Семен Семёнович, сняв очки, смотрит на сосну и видит, что на сосне никто не сидит.

Семен Семёнович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семёнович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто не сидит.

Семен Семёнович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семёнович не желает верить в это явление и считает это явление оптическим обманом.

19… год

Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Гоголь падает из-за кулис на сцену и смирно лежит

Пушкин( выходит, спотыкается об Гоголя и падает )

Вот чёрт! Никак об Гоголя!

Гоголь( поднимаясь )

Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут!

идёт, спотыкается об Пушкина и падает

Никак об Пушкина спотыкнулся!

Пушкин( поднимаясь )

Ни минуты покоя!

идёт, спотыкается об Гоголя и падает

Вот чёрт! Никак опять об Гоголя!

Гоголь( поднимаясь )

Вечно во всем помеха!

идёт, спотыкается об Пушкина и падает

Вот мерзопакость! Опять об Пушкина!

Пушкин( поднимаясь ):

Хулиганство! Сплошное хулиганство!

идёт, спотыкается об Гоголя и падает

Вот чёрт! Опять об Гоголя!

Гоголь( поднимаясь )

Это издевательство сплошное!

идёт, спотыкается об Пушкина и падает

Опять об Пушкина!

Пушкин( поднимаясь )

Вот чёрт! Истинно что чёрт!

идёт, спотыкается об Гоголя и падает

Об Гоголя!

Гоголь( поднимаясь )

Мерзопакость!

идёт, спотыкается об Пушкина и падает

Об Пушкина!

Пушкин( поднимаясь )

Вот чёрт!

идёт, спотыкается об Гоголя и падает за кулисы

Об Гоголя!

Гоголь( поднимаясь )

Мерзопакость!

уходит за кулисы | за сценой слышен голос Гоголя: «Об Пушкина!» | занавес

<1934 год>

Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Жил-был столяр. Звали его Кушаков.

Однажды вышел он из дому и пошёл в лавочку, купить столярного клея.

Была оттепель, и на улице было очень скользко. Столяр прошёл несколько шагов, поскользнулся, упал и расшиб себе лоб.

– Эх! – сказал столяр, встал, пошел в аптеку, купил пластырь и заклеил себе лоб.

Но когда он вышел на улицу и сделал несколько шагов, он опять поскользнулся, упал и расшиб себе нос.

– Фу! – сказал столяр, пошел в аптеку, купил пластырь и заклеил пластырем себе нос.

Потом он опять вышел на улицу, опять поскользнулся, упал и расшиб себе щеку.

Пришлось опять пойти в аптеку и заклеить пластырем щеку.

– Вот что,– сказал столяру аптекарь.– Вы так часто падаете и расшибаетесь, что я советую вам купить пластырей несколько штук.

– Нет,– сказал столяр,– больше не упаду!

Но когда он вышел на улицу, то опять поскользнулся, упал и расшиб себе подбородок.

– Паршивая гололедица!– закричал столяр и опять побежал в аптеку.

– Ну вот видите,– сказал аптекарь,– Вот вы опять упали.

– Нет!– закричал столяр.– Ничего слышать не хочу! Давайте скорее пластырь!

Аптекарь дал пластырь; столяр заклеил себе подбородок и побежал домой.

А дома его не узнали и не пустили в квартиру.

– Я столяр Кушаков!– закричал столяр.

– Рассказывай!– отвечали из квартиры и заперли дверь на крюк и на цепочку.

Столяр Кушаков постоял на лестнице, плюнул и пошёл на улицу.

19… год

Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Человек с тонкой шеей забрался в сундук, закрыл за собой крышку и начал задыхаться.

– Вот,– говорил, задыхаясь, человек с тонкой шеей, – я задыхаюсь в сундуке, потому что у меня тонкая шея. Крышка сундука закрыта и не пускает ко мне воздуха. Я буду задыхаться, но крышку сундука все равно не открою. Постепенно я буду умирать. Я увижу борьбу жизни и смерти. Бой произойдет неестественный, при равных шансах, потому что естественно побеждает смерть, а жизнь, обреченная на смерть, только тщетно борется с врагом, до последней минуты не теряя напрасной надежды. В этой же борьбе, которая произойдет сейчас, жизнь будет знать способ своей победы: для этого жизни надо заставить мои руки открыть крышку сундука. Посмотрим: кто кого? Только вот ужасно пахнет нафталином. Если победит жизнь, я буду вещи в сундуке пересыпать махоркой… Вот началось: я больше не могу дышать. Я погиб, это ясно! Мне уже нет спасения! И ничего возвышенного нет в моей голове. Я задыхаюсь!..