Павел Асс: Тайный агент Вовки Ульянова

Ближе к утру Петька достал из матраса штабные карты, и они сели играть в дурака. Затем начдив решил самоувековечиться и велел Петьке выбить на стенке надпись "Здесь были Вася и Петя. И чукчи…". Петька взял ложку и принялся за работу. Неизвестно, как сложилась бы их судьба, если бы начдив не решил выбить эту надпись.

На последней букве стена основательно треснула, а после осуществления двух слов поехала вообще. Василий Иванович еле успел выскочить в образовавшееся в стене отверстие, Петька сделал тоже самое, и тюрьма мгновенно приняла вид дома, рухнувшего прямо перед сносом.

Довольные арестанты, обнявшись, сидели в куче пыли. Из под обломков, матерясь, стали вылезать очень знакомые люди.

Василий Иванович пригляделся и заметил корреспондента Клашу, застрявшую между кроватью и шкафом. Подбежав к ней, он отбросил шкаф, и утащил Клашу и соответствующую кровать в неизвестном направлении. Позже, Клаша сообщила боевому начдиву, что монгольцы её не обижали, делали ей хорошо и даже обещали устроить с ней большой Йыкыргын. Собравшиеся бойцы чапаевской дивизии обнаружили, что их осталось всего семь человек: Петька, Василий Иванович, Анка, корреспондент Кчаша, Фурманов, дед Митрич и боевой солдат Кузя.

Василий Иванович произнес пламенную речь, из которой следовало, что монгольцы и чукчи все поголовно козлы и уроды, что они недостойны звания советских пролетариев, и что Василий Иванович по воле судьбы уже успел состоять с ими всеми в интимных отношениях.

– Да здравствует мировая революция! -закончил Василий Иванович речь, и, страстно обняв корреспондента Клашу, запустил руку ей под юбку. Тоже самое попытался сделать Петька с Анкой, но тут же схлопотал от нее крупного запоминающегося тумака.

– А я в Германию подамся, неожиданно сказал Петька, садясь на хромую лошадь. Здеся мне не место! Так, что пишите письма! Где-то в ночной тиши орали полоумные петухи…

За окном шел снег, Павка Корчагин и жопа с ручками. Владимир Ильич посмотрел на Кобу Джугашвили и внезапно почувствовал конец своей политической карьеры.

– А, что, товарищ Сталин, как там Штирлица, то есть товарища Петра, ещё не убили? – спросил Ленин.

– Сдался тебе этот Штирлиц, – ответил Сталин. О себе бы лучше подумал.

Снег мягко падал на землю, предвещая падение великого Ленина и начало новой эпохи. Владимир Ильич вздохнул и с грустью подумал; "А, что по этому поводу подумает Наденька?". "А ничего я не подумаю!"- Наденька сидела радом со Сталиным и нагло строила ему глазки.

– Надюша, а ты не знаешь, что с этим Штирлицем? – вздохнув спросил Кирилл Лавров.

– А, в Германии они, вы ж сами ему дали какое-то задание… ну, Коба, ну не надо, это же разврат. – Иосиф Виссарионович страстно облизывал коричневое тело Нади, которое недавно побывало на ласковом солнышке Кубы.

– Да, нет, я так… просто… разговор поддерживаю. Хотел бы ему дать новое задание.

– Вот, что товарищ Ленин, сказал Сталин, взмахнув трубкой, ми сами дадим товарищу Исаеву новое задание. А вы, идите и отдыхайте!

А за окном шел снег, Павка Корчагин и зима 1924 года.