Павел Асс: Похождения штандартенфюрера CC фон Штирлица

Штирлиц умел сдерживать свои чувства.

— Заразы!!!

Он схватил бутылку шампанского и метнул в сервант. Посыпались осколки.

— Я тоже не люблю шампанское, — сказал подошедший Мюллер. Офицеры весело рассаживались за столом, обнимая прихожанок пастора Шлага, Борман потянулся за гусем с яблоками и опрокинул канистру с квасом.

Мюллер преподнес Штирлицу букет красных роз.

— Предлагаю, — заорал Геббельс, — выпить за истинного патриота Рейха, штандартенфюрера СС фон Штирлица.

— Хайль Штирлиц! — закричали гости.

Мрачный Штирлиц один за другим кушал из большого серебряного блюда пельмени.

Шелленберг привстал, потянулся за куском торта, Борман подложил ему большую кнопку. Шелленберг подскочил до потолка и приземлился на стол, опрокинув на Гиммлера трехлитровую банку с майонезом. Нерастерявшийся Гиммлер, не разобрав, кто это сделал, дал в нос сидящему рядом Герингу. Тот опрокинулся вместе с креслом.

Штирлиц наливал Мюллеру очередную стопку коньяка.

Опрокинутый Геринг подполз к столу и попытался встать. Вставая, он зацепился головой за ногу Геббельса, который произносил тост, и приподнял его над столом. Геббельс, ничего не понимая, закричал «На помощь!» и упал на стол. Женщины зашлись от смеха.

Мюллер наливал Штирлицу очередную стопку коньяка.

Геббельс, угодивший лицом в блюдо с карпами, пытался доказать ничего не понимающим рыбам превосходство арийской расы над всеми другими и агитировал записываться в «Гитлерюгенд».

Укушавшийся адъютант Гиммлера по имени Фриц, шатаясь, подошел к Штирлицу и стал поздравлять его с днем рождения.

— Я восхищаюсь вами, господин штандартенфюрер! Вы — мой идеал контрразведчика!

Они выпили на брудершафт.

Мюллер, которому понравилась сидящая рядом блондинка, посмотрел на часы и сказал:

— По-моему, нам пора спать.

Гиммлер встал и покачал перед носом Штирлица указательным пальцем:

— А все-таки, Штирлиц, вы бо-ольшая свинья, пытались от нас скрыться на даче…

— Извинитесь! — возмутился адъютант Фриц и влепил Гиммлеру пощечину.

— Извините меня, Штирлиц, — сказал Гиммлер.

Пьяный Борман обходил стол и по очереди пытался завести знакомство с женщинами. От него несло водкой и чесноком, и женщины с отвращением отталкивали его. Английский агент спрятался от Бормана под столом.

Не солоно хлебавши, Борман сел рядом с пастором Шлагом.

— Б-борман, — сказал Борман, протягивая потную ладонь.

Они познакомились и выпили. Закусили. Еще выпили. Вскоре пастор Шлаг, подтягивая в терцию с Борманом, запел:

— От Москвы до Британских морей…

Вольф, Холтофф и фон Шварцкопфман затеяли преферанс. Пулю писали мелом на полу. Фон Шварцкопфман проигрывал и ругался. Вокруг них столпилось большинство женщин, они с азартом наблюдали за игрой и подсказывали незадачливому фон Шварцкопфману.

Гиммлеру стало плохо, он залез под стол и заснул, потеснив английского агента.

Штирлиц вспомнил, что сегодня у него день рождения. Он с отвращением оглядел зал и понял, что праздник испорчен.

«Их бы собрать всех гадов где-нибудь… Только не на моей даче… И запалить фитиль у ящика с динамитом…» — устало подумал Штирлиц.

Он плюнул в Геринга, прихватил с собой бутылку портвейна и направился в туалет отдохнуть от вульгарного шума.

Из-под стола вылез английский агент и по-пластунски пополз в том же направлении.

Туалет Штирлица был отделан югославским кафелем. Рядом с бассейном стоял голубой финский унитаз. Штирлиц присел, подпер щеку кулаком и задумался, глядя на репродукцию картины Левитана «Русская осень». Штирлицу вспомнилась родная деревня, стог сена, девушка с родинкой на левой груди.

«Черт возьми, — подумал Штирлиц, — кругом одни жиды!»

И тут ему пришла в голову мысль поздравить Центр со своим днем рождения. Штирлиц попытался вспомнить, куда он прошлый раз засунул рацию. Ни под умывальником, ни в бачке он ее не нашел. Зато в самом унитазе обнаружил нечто похожее. По крайней мере, это нечто было со знаком качества.

«Феликсу от Юстаса. Совершенно секретно, — передавал Штирлиц открытым текстом. — Поздравляю со своим днем рождения, желаю счастья в труде и в личной жизни. Юстас».

Центр не отвечал.

«Заснули они там что ли?» — подумал Штирлиц и повторил сообщение.

Было похоже, что в Центре уже отметили день рождения, надрались и спят. Штирлиц огорчился, что там надрались без него. И выключил рацию.

«Понавешали тут!» — он дернул за веревочку, бачок заурчал.