Владимир Кунин - Кыся

— Ты ему скажи — пусть с нами идет. Жратвы на всех хватит.

Но Митя деликатно отказался. Сказал, что в машине подождет, радио послушает. У него, дескать времени — навалом, он специально в своей милиции двухнедельный отпуск взял на случай моего приезда. Пилипенко обещал хорошо заплатить…

Зашли мы с Бродягой за дом со стороны мусоросборника, а там дверь в подвал открыта. Я и говорю Бродяге:

— Это чего же тут дверь открыта? Видать, наша дворничиха Серафима ухо завалила!

— Серафиму еще в ноябре прошлого года похоронили, — печально сказал Бродяга. — С тех пор никто эту дверь и не закрывает. Мне-то это на лапу. Не надо через разные дырки в подвал корячиться. А Серафиму очень даже жалко. Она меня часто подкармливала, пока я на работу не поступил…

— На какую еще работу?! — поразился я.

— В охрану, Мартын, в охрану. Сейчас кто хорошо живет? Или тот, КОГО ОХРАНЯЮТ, или тот, КТО ОХРАНЯЕТ!

И Бродяга рассказал мне, что сейчас он работает у Сурена Гургеновича в шашлычной по охране ее от крыс. Их там сейчас развелось — чертова уйма! Правда, сам Бродяга уже крыс не ловит, нанимает разных знакомых и незнакомых Котов за харчи, которые ему Сурен специально выделяет. Естественно, и самому Бродяге остается немало! Вот рыбка, вот колбаска, вот курочка — прямо с гриля! Только остыла… Ешь, Мартын! Не стесняйся. Молока — хоть залейся!..

С Кошками вопрос сам по себе решился. То на него, бесхвостого, никто из них смотреть не хотел, а то теперь от Кошек отбою нет! Если хочешь, можем сегодня позвать парочку — прибегут как миленькие. И устроим такой междусобойчик со сменкой в процессе, что чертям тошно станет! По случаю твоего, Мартын, возвращения!.. А?

— Нет, — говорю. — Спасибо. Ты мне лучше про Шуру расскажи…

— А что про Шуру рассказывать? Шура, когда из Москвы вернулся и не нашел тебя — чуть с ума не сошел! Весь город объездил, всех знакомых обегал, даже к бывшей жене заглядывал. Людей нанимал на поиски тебя, мальчишкам кучу денег переплатил! В газеты давал объявления — у нас сейчас за бабки что хочешь напечатают! На столбах всякие бумажки расклеивал. А на телевидении, где у него полно знакомых — объявление не взяли! Сказали, что у них на носу какие-то выборы, и про Кота — это несерьезно. А Шура сказал, что ему его Кот гораздо серьезнее, чем любые выборы! И запил…

— Ты-то это откуда знаешь?! — спросил я, и поймал себя на элементарной ревности. — Тебе-то это откуда известно?

И это объяснил Кот-Бродяга — предприниматель хренов. Шура знал, что мы дружим, и все просил Кота-Бродягу помочь ему в поисках. Бродяга его понимал, но рассказать про наше последнее приключение — побег из Пилипенковского фургончика, — не смог. Образования не хватило…

От тоски Шура стал иногда приглашать Бродягу к нам домой. Кормил моим хеком и разговаривал с ним обо мне всякие разговоры. А сам пил водку.

А потом однажды сказал, что теперь в этой стране его больше ничто не удерживает!..

Пару месяцев оформлял документы, держал Бродягу в курсе всех своих дел. А месяц тому назад зазвал его в гости — Бродяга по этому случаю слямзил у Сурена палку твердокопченой колбасы для Шуры, пришел не с пустыми лапами, и Шура сказал, что завтра он улетает в Америку. В самый ее большой город…

Бродяга забыл, как называется этот город, потому что в эту ночь Шура надрался так, что его потом до утра выворачивало! А Бродяге было не до названия американских городов…

Наутро Шура уехал, оставив Бродяге свою старую визитную карточку, где трясущейся с похмелюги рукой записал название этого города в Америке.

— Где эта карточка?! — рявкнул я.

— Не рычи, — спокойно сказал Бродяга-предприниматель. — Вот… И вытащил откуда-то замызганную Шурину карточку. Я ее сразу узнал. Они у нас на письменном столе в коробочке всегда лежали.

На карточке было что-то накарябано Шуриным пьяным почерком. Но что я прочитать не смог. Тут уже у меня образования не хватило…

— И все? — спросил я.

— Нет, — ответил Бродяга. — Он просил, если я случайно встречу тебя или ты сам откуда-нибудь вернешься, передать тебе на словах следующее: МАРТЫН! Я ТЕБЯ БУДУ ЖДАТЬ ВСЮ ЖИЗНЬ!..

Все! Все!! Все!!!

Никаких слез! Никаких рассопливаний!.. Взять себя в лапы, успокоиться, наметить конкретный план действий, и не ждать у моря погоды, а вкалывать, вкалывать, вкалывать! Пахать, не разгибаясь, пока я не совершу все, что наметил, все, что мне необходимо, все — без чего мне другой жизни просто-напросто на хрен не нужно!