Джером Джером - Миссис Корнер расплачивается

Этот «он», который, вероятно, заговорил мистера Корнера до такого ужасного состояния, был его дальний родственник, некий Билл Дэмон, служивший первым помощником на пароходе «Ла Фортуна». В полдень они совершенно случайно столкнулись на Леденхолл-стрит, впервые за многие годы, прошедшие с далекой поры их детства. «Фортуна» должна была на следующее утро выйти из доков Св. Екатерины и взять курс на Южную Америку, и кто знает, когда они встретятся вновь. Судьба, бросив их друг другу в объятия, совершенно определенно, как на это указал мистер Дэмон, высказалась за то, чтобы вечером они вдвоем уютно пообедали в каюте капитана «Фортуны». Вернувшись в контору, мистер Корнер послал в Равенскорт-парк срочное письмо с удивительным сообщением, что он, возможно, не вернется домой раньше десяти вечера, а в половине седьмого он в первый раз направил свои стопы в сторону, противоположную той, где находились его дом и миссис Корнер.

О чем только не болтали друзья! В конце концов они разговорились о женах и возлюбленных. Несомненно, помощник капитана Дэмон имел за спиной обширную и разнообразнейшую практику. Они рассказывали, вернее, помощник рассказывал, а мистер Корнер слушал, об оливковых красавицах Карибского моря, о кареглазых страстных креолках, о белокурых Юнонах калифорнийских долин. У помощника были свои теории по вопросу о подходе и обращении с женщиной, теории, которые, если положиться на его слова, были тщательно проверены на практике и выдержали испытание. Новый мир открывался мистеру Корнеру, мир, где прелестные женщины с собачьей покорностью поклонялись мужчинам. Последние, хотя и любили их в ответ, однако знали, как оставаться их господами. Мистер Корнер сидел как зачарованный, холодное осуждение в нем постепенно таяло, и под конец вместо него ключом закипело горячее сочувствие. И только время оборвало повесть о приключениях первого помощника. В одиннадцать часов кок напомнил им, что с минуты на минуту на борт прибудет капитан с лоцманом. Мистер Корнер, пораженный тем, что уже столь поздний час, долго и нежно прощался со своим родственником, а потом обнаружил, что доки Св. Екатерины — самое запутанное место, из какого ему когда-либо приходилось выбираться. И под одним из фонарей в районе Майнорис мистера Корнера вдруг осенило, что его не ценят по достоинству: миссис Корнер никогда не говорит и не делает ничего похожего на то, что говорят и делают красавицы Карибского моря, униженно старающиеся выразить свою всепоглощающую страсть к джентльменам, которые, насколько мог судить мистер Корнер, ничуть не лучше его. Слезы навернулись на глаза мистера Корнера, когда он стал припоминать, какие вещи говорит миссис Корнер и как она себя ведет с ним. Заметив, что его с пристальным вниманием разглядывает полисмен, он смахнул слезы и поспешно направился дальше. Пока он расхаживал по платформе станции Меншен-Хаус, где дуют вечные сквозняки, мысль о причиненном ему зле заговорила в нем с новой силой. Почему он не видит в миссис Корнер и следа собачьей привязанности? Он сам, горестно убеждал себя мистер Корнер, он сам виноват в этом. «Женщина любит своего господина. Это ее инстинкт, — в задумчивости бормотал он про себя. — Да будь я проклят, — думал он, — если поверю, что она хоть на минуту чувствует во мне своего господина».

— Проваливай, — сказал мистер Корнер толстому юнцу, который только что остановился перед ним, широко разинув рот.

— Но мне очень нравится слушать, — возразил толстый юнец.

— Кого это слушать? — удивился мистер Корнер.

— Вас, — ответил толстый юнец.

Путь из города до Равенскорт-парк неблизок, но мысль о предстоящей перестройке всей жизни миссис Корнер и его собственной настолько поглотила мистера Корнера, что он и на секунду не задремал и все время находился в возбужденном состоянии. Когда он сошел с поезда, его беспокоили главным образом три четверти мили слякоти, которые лежали между ним и его решимостью тут же раз и навсегда объясниться с миссис Корнер.

Вид виллы «Акация», говоривший о том, что все уже в постели и спят, еще больше взвинтил мистера Корнера. По-собачьи преданная жена поджидала бы его, думая, не понадобится ли ему чего-нибудь. Мистер Корнер, следуя совету бронзовой таблички, прибитой на его собственной двери, не только постучал, но и позвонил. Поскольку дверь не распахнулась мгновенно, он продолжал дергать за звонок и стучать. На втором этаже открылось окно лучшей спальной комнаты.