Алексей Сергиенко - Жлоб в Коктебеле

Выбор был не богат. Предлагался окорочек, картофель фри, суп и салат. Я собственно, все это и заказал. Плюс торт. Плюс кофе. Девочка что-то почиркала в блокнотике… и тут пришла пора удивляться. За все про все… с меня попросили 15 хохлобаксов. Это где-то в районе 80 рублей.

У нас, подобный обед будет стоить рублей сто пятьдесят. Ну, а в кафе на вокзале, и все триста. Второй раз я удивился, когда постепенно стали приносить заказанные блюда. Суп был харчо, и его была полная тарелка. Ну, это еще, куда ни шло… но окорочек был табака. Обожаю жаренные под гнетом окорочка. Только их так редко встретишь…

В общем, я объелся, еще до того момента, как принесли кофе. Кофе, кстати, тоже был приличный. Я знаю один хороший рецепт его приготовления, который прост как все гениальное. Кофе, должно быть дорогим. Остальное неважно.

Хозяин кофешки, немолодой крымко-татарский татарин, кофе готовить умел. И вот — хотите верьте, хотите проверьте, я так и не раскусил, было это настоящее кофе, или растворимое. Вообще-то, я не расист. И не считаю растворимый кофе изначальным злом. В жизни мне попадались растворимые сорта, которые были лучше, чем натуральное кофе.

Поев, я обнаружил причину ошибки в своих выкладках. Теория о том, что на вокзалах всегда плохо кормят, устояла. В кафе ввались несколько водителей маршруток, и официантка, не спрашивая, стала накрывать на стол. В этом кафе были завсегдатаи. Тут ежедневно питались водители автобусов. Вот откуда здесь такая простая и сытная кухня.

Покушав, я вышел, решив начать день, с осмотра кладбища. Нет, я не некрофил… дело намного хуже. Я историк самоучка, и у меня есть масса идей, относительно тайн истории. Так вот, на Украине, есть такой историк, Кульчевский, который раньше занимался социалистическим хозяйством. Дядя жонглировал цифрами, доказывая, что советские телевизоры лучше, и выпускаем мы, их на душу населения больше. С крахом социализма, он было остался не у дел, но быстро сориентировался, и оседлал нового конька.

Вот, я и решил, наглядно проверить, одну из его занимательных теорий. Посмотреть, насколько часто на старом кладбище встречаются захоронения, с 1932 годом смерти. Конечно, это не доказательство, в прямом смысле этого слова, зато этот источник сложнее подделать.

Я открыл дверь, придал своему лицу, приличествующее и скорбное выражение. И вошел. Чтобы выскочить обратно, через пару минут. Такого я не ожидал. Это был просто шок.

Читатели, наверно уже составили представление, обо мне, и о моем уровне культуры. Так вот — тут шокирован был даже я. Не хотел даже об этом писать, но из песни слов не выкинешь. Кладбище было банально загажено. Среди оградок стадами паслись черные черепахи. Запах стоял соответственный.

Я вышел. Заниматься историей мне больше не хотелось. Было противно до тошноты. Развернувшись, я пошел в сторону моря.

Исторически сложилось, что в многих городах, автовокзал расположен возле колхозного рынка. Ну, это у нас, в России, рынок только называется колхозным. Тут на рынке действительно торгуют местные жители. Я было прошел мимо, но любопытство заставило меня заглянуть на этот «Восточный Базар».

Ожидаемых фруктов не было. Ну, дак у нас, в конце концов, май, а не середина лета. В основном, торговали вином и килькой. И с того, и с другого предлагали бесплатно снять пробу, но я отказывался, так как не собирался ничего покупать. Внизу стояли ряды торговцев, продающих консервы, макароны, и мясо. Продавались тут и крымские жареные колбасы, и конечно же сало. Выбор сала был довольно богат — сало было соленое, копченое, переложенное пряными листьями и натертое красным перцем.

Люблю сало. Вот только есть его надо зимой. Когда на улице стоит трескучий мороз, рука просто сама тянется до кусочка сала с чесночком. Но вот, весной, в пригожий теплый денек сала есть не хотелось. Увидев, что я пристально смотрю на весь этот салярий, продавец отрезал махонький кусочек, и предложил попробовать.

Отказываться было просто неудобно. Я аккуратно взял сало с ножа, и оценил. Вкусно. По настоящему вкусно. Продавец, видно желая усугубить произведенный эффект, сказал: «Бери, парень. С России привезено». Ну… ктоб сомневался. Я часто слышу в новостях, что пограничники ловят украинцев, везущих на родину русское сало. Эх, Михалков, Михалков… Настрадамус ты наш. Доморощенный. Тебе, небось, и в страшном сне мысль, о том, что строчку из твоей басни, судьба буквально воплотит в жизнь — «Все наше хулят и бранят, а САЛО РУССКОЕ ЕДЯТ». И где? На Украине.