Алексей Сергиенко - Жлоб в Коктебеле

День, предшествующий отъезду, был слегка насыщен событиями — узнав что я уезжаю на две с половиной недели клиенты просто завалили меня подарками. Можно было подумать что за эти три недели будут проведены все тендеры, сданы все объекты и подписаны все процентовки.

Кончилось все тем, что я доделал последнюю смету в 5 часов утра. Поезд уходил в 9. Поспать так и не удалось — я собрал что мог (забыв естественно массу жизненно необходимых для путешествия на юг вещей, таких как полотенца, подзорную трубу и мозольный пластырь.) и пошел на вокзал. День был умеренно солнечный, сумки тяжелые — к тому же я зашел в офис, написать Ивану записку, как и что говорить названивающим клиентам.

Иваном зовут моего друга детства, живого как йогурт, крупного бизнесмена, который, несмотря на вполне достойные доходы, никогда не выезжал из Перми. Я например, зарабатываю на порядок меньше, но мотаюсь по отпускам, не реже четырех раз в год. Кто из нас, весело улыбается, а кто посещает, на почве стрессов, психотерапевта, я позволю угадать вам самим. Записку я писал долго — так что большую часть пути до Перми 2 я проделал бодрой рысью. Исключительно чтоб услышать новость об опоздании моего поезда на час.

Я купил втридорога просроченного пива и сел в углу на сумку с ноутбуком — поездка начиналась традиционно — сикось накось. Вскоре поезд соблагоизвол подъехать. Я вышел на перрон, и с удивлением наблюдал забег путешественников за вагонами поезда. Вот идиоты — подумал я, поезд стоит тридцать минут — можно дойти пешком. В общем, как говаривал мой папочка, я оказался и прав, и не прав. В смысле успел — и не успел. На поезд я, естественно, успел, но места пассажиры занимали стихийным способом, именуемым в народе — «Кто успел, тот присел». А теперь вопрос — какое место досталось самому последнему пассажиру? Правильно — верхнее боковое. Правда, вскоре я переехал на верхнее просто, кое-кто из пассажиров ухитрился занять себе два места, наверно надеясь продать одно по сходной цене. (Или, что более вероятно, хитромудрому дедку нравилось ехать в полупустом купе — и когда я искал место он бодро рапортовал «Занято»). Узнал я об этом трюке от проводницы — когда она настойчиво, в пятый раз спрашивала у дедка кто именно едет над ним. Я просто подошел, бросил сумку и сказал: «Это место мое, у меня за него деньги плачены». (пародируя мультик про Алешу П.)

Дедку не понравилось что над ним буду ехать я, и что то пробурчал, что раз я занял место у сортира, то там и должен ехать. Я свесил голову и радостно улыбаясь спросил: — «А хотите, я вам нос сломаю?» Дедок утух.

Прибежала проводница. С бельём. Как раз вовремя — я как раз развернул свой спальник. А что — я везде езжу со спальником. Не внушают мне доверия их одеяла с матрасами. Простыни — согласен, стиранные. (Не надеясь на проводников, Министерство путей сообщения запаивает каждый комплект в полиэтилен, дабы соблазн продать бельё по 3–4 раза не возникал в их головах). Но матрасы с подушками, и самое главное — одеяла никто не стирает. Заворачивается в них кто попало — извините, я лучше в своем посплю. Свой спальник я раз в год стираю.

Проводница возмутилась. Как же — лишили МПС заслуженного полтинника. Она пригрозила мне лишением матрас и подушки. Милочка — да я на ваш матрас и за деньги не лягу, очень уж лишая боюсь. Разошлись недовольные.

Неприятности только начинались. Вскоре в купе сел чечен. Он радостно поздоровался со всеми, добавив что он чечен из Грозного, и в России по делам. Трюк не сработал. Мы с дедком не сбежали с криками «Шайтан». Тогда он поступил нетрадиционно для чечена — угостил нас курицей и корейской морковкой. Судя по тому что он ел это сам — даже не отравленными, правда морковь была от Пермского гастронома Виват — и корейского в ней было только название. Постругана она была крупно, и из специй присутствовал только перец. Профанация, одним словом. Куда катится мир — вздыхая думал я, ложась вздремнуть пару часиков.

Вскоре я проснулся от бурчания. Бурчал бомжара. Я так и не понял — то ли он невнятно жаловался на жизнь, то ли у него бурчало в желудке. Да — четвертым нашим попутчиком оказался мерзкий вонючий бомжик, который пер чего то тяжелое из Кирова в Москву. Избежать ароматного соседства не было никакой возможности — как и чечен, бомжара купил билет с местом.