Голамхосейн Саэди: Персидские юмористические и сатирические рассказы

Жанр короткого повествования — один из традиционных жанров персидской классической литературы. Переделки и переложения индийских и арабских сказок, средневековые новеллы — латифе, герои которых— хитроумные «простаки» и мудрые «дурачки», многочисленные истории — хекаяты — о мулле Насреддине, такие авторские сборники, как «Сад роз» Саади (XIII в.), сатирический трактат «Этика аристократии» Обейда Закани (XIV в.) — замечательные образцы прозы на фарси, давно и прочно завоевавшие мировую славу.

Однако для жанра средневекового рассказа характерно отсутствие и типичного образа героя, и развернутого сюжета. Даже рассказы-фельетоны Али Акбара Деххода, публиковавшиеся в начале XX века в журнале «Труба Исрафила» и сыгравшие большую роль в развитии персидской прозы, все-таки не были ещё рассказами в собственном смысле слова, оставаясь лишь бытовыми сатирическими зарисовками.

Сатирический рассказ в современном понимании появился в Иране недавно и ведёт своё начало от сборника Мохаммада Али Джамаль-заде «Были и небылицы».

М. А. Джамаль-заде родился в 1892 году в Исфахане. Многовековая история Исфахана, этого «изумруда, вправленного в перстень безводной солончаковой пустыни», овеяна легендами. Город играл столь важную роль в жизни Ирана, что старая персидская поговорка гласит: «Исфахана — половина мира». «Исфаханцы полны задора и веселья. Они любят подшутить друг над другом, а ещё чаще — над чужестранцами и жителями других городов. Их шутки, остроты и анекдоты как дорогой сувенир приезжие увозят с собой в самые отдалённые места Ирана и даже за его пределы». Может быть, именно потому, что Джамаль-заде — уроженец Исфахана,— шутил сам писатель,— он стал одним из немногих иранских прозаиков юмористического и сатирического жанра.

Детство Джамаль-заде совпало с периодом, когда Исфахан был во власти Каджарского принца Зелле-Султана, брата иранского шаха Мозаффара эд-дина (1896—1907) — кровожадного и деспотичного правителя.

Семья будущего писателя испытала на себе ужасы разгула шахского деспотизма: его отец Сейд Джамаль эд-дин, известный мусульманский проповедник, блестящий оратор, общественный деятель периода иранской революции 1906—1911 годов, был убит в тюрьме по приказу шаха Ирана.

После окончания французской миссионерской школы в Бейруте молодой Джамаль-заде продолжил своё образование в Европе. В 1914 году он оканчивает юридический факультет Дижонского университета, с этого времени начинается его активная общественная и писательская деятельность.

Первый сборник рассказов Джамаль-заде «Кто-то был, а кого-то не было» (получивший в русском переводе название «Были и небылицы») вышел в Берлине в 1922 году. Злободневность, живой, разговорный, поистине народный язык рассказов обеспечили сборнику небывалый успех у иранского читателя, об авторе заговорили как о зачинателе современного персидского рассказа. Характерные представители разных слоев общества, события, происходящие в иранской жизни, были изображены в рассказах в таком гротескном виде, что в реакционных кругах Ирана сборник произвёл эффект разорвавшейся бомбы. Против писателя ополчилось мусульманское духовенство, которому больше всего досталось в книге. Сам автор находился вдали от родины, но издателю, перепечатавшему один из рассказов в иранской газете, едва удалось избежать каторги. Книга была публично сожжена на центральной площади Тегерана, а имя ее автора предано анафеме.

Второй сборник рассказов Джамаль-заде «Дядя Хосейн Али» появился лишь спустя двадцать лет, в 1942 году, во втором, дополненном издании он получил новое название — «Шедевр».

Сороковые и пятидесятые годы были для писателя весьма плодотворны. Джамаль-заде одну за другой издаёт в Иране повести «Дом сумасшедших» (1942), «Долина Страшного суда» (1944), «Колташан-диван» (1945), «Повесть о водосточной трубе» (1947), сборники «Горькое и сладкое» (1955), «Старое и новое» (1959), «Кроме бога, никого не было» (1961), «Всякая всячина» (1965).

В последнем из названных сборников персонажами рассказов Джамаль-заде стали дельцы, присваивающие миллионы под предлогом облагодетельствования нации («Высшие интересы нации требуют…»), развратник-ханжа — современный Тартюф в иранской упаковке, «пекущийся» о моральных устоях общества («Моралист»), бездеятельные представители просветительских обществ, насаждающие «культуру» в отсталых и заброшенных уголках Ирана («Шурабад, или Борцы за народное счастье»), бездушные филантропы, которых заботит лишь собственное благополучие («Филантропия»).