Олег Павловский - Мрассу — Желтая река

— С судьей не спорят.

Пока Валера препирался с адмиралом, Виктор Оладышкин вытащил еще пяток пескарей.

Кузьма посмотрел на часы.

— Остается две минуты тридцать восемь секунд.

Валера судорожно наживил крючок, успевая поглядывать на Игната и Оладышкина.

— Остается ровно одна минута!

— Предлагаю добавить еще пять минут, — не очень уверенно сказал Валера.

— Не прорежет, — отрезал адмирал.

— Ну, три минутки…

Адмирал не ответил. Он не сводил взгляда с секундной стрелки.

— Пять… Четыре… Три… Два… Стоп!

Валера успел-таки в последний момент подсечь еще одного пескарика.

— Видали — точность! А?!

Подвели итоги. Виктор Оладышкин поймал тридцать четыре штуки, Игнат — двадцать шесть, я — двадцать три, Валера… девятнадцать.

— Зато у меня самые крупные, — попытался успокоить самого себя Валера.

— У всех одинаковые, — сказал адмирал, отнимая у Валеры последнюю надежду хоть каким-либо образом вырваться вперед.

— Нет, — не отступал Валера, — давайте мерить.

— Давай, — согласился Оладышкин.

Выбрали по самому крупному. У боцмана оказался крупнее.

— Да, в общем, конечно, одинаковые, — сказал Валера и опустил боцманского пескаря в свое ведерко.

— Пескарей тоже надо уметь ловить, товарищ Ломов, — скромно заметил Виктор Оладышкин. — Думаешь, я спроста в воду полез? Я по дну пошаркал, пескари на муть и сбежались. Тут я им и червячка под нос…

Все прекрасно знали, что пескари сбегаются на замутненную воду, но лишь Виктор Оладышкин воспользовался этим простейшим способом и теперь, гордо подняв голову, вышагивал впереди растянувшейся цепочки.

Кузьма замыкал шествие и притормаживал Валеру, который все время пытался обойти меня и Игната.

Жареху Валера ел без аппетита, пересластил чай и перед сном спросил у Игната снотворного.

— Дыши глубже, — посоветовал Игнат. — И считай до тысячи. Валера промычал что-то, залез в спальный мешок и отвернулся от всех — он спал с краю палатки. Посылал ли он в адрес Оладышкина какие проклятия, не знаю, но только за ночь у нашего боцмана так разболелись зубы, что утром смотреть на него было жалко. Он стонал и охал, держась за раздутую щеку, словно она могла отвалиться. Валера из-за вчерашнего поражения так и не сомкнул глаз и теперь едва смотрел на свет божий.

Адмиралу грозила участь впередсмотрящего. Мне это место даже не предложили по вполне понятным и оправданным причинам, ибо впередсмотрящий при спуске — это все: капитан, лоцман, штурман и даже рулевой. Реакция его на все коварства Мрассу должна быть мгновенной. Если кто думает, что спускаться по горным речкам проще и безопаснее, чем подниматься, тот глубоко ошибается. Лодку несет со стремительностью течения плюс скорость мотора. Не успеешь оттолкнуться от одного валуна — на тебя с ужасающей быстротой надвигается следующий. Относительный отдых ждет впередсмотрящего лишь на плесах.

Шест с железным наконечником был торжественно преподнесен адмиралу. Кузьма взял его трепетными руками, словно это был сам указующий перст его судьбы, шагнул в носовую часть корабля, набрал полную грудь насыщенного кислородом воздуха и сказал:

— Вперед, друзья, вперед…

— Назад, старичок, — поправил его Игнат, любивший точность во всем.

Нам помахал вслед рукой Володя Шалтреков. Лицо его было грустным. Ему так и не удалось угостить нас свежей медвежатиной. Не полез в капкан хозяин здешней тайги.

Оладышкин продолжал стонать. Валера клевал носом. Игнат сидел на моторе и внимательно следил за жестами, которые подавал ему Кузьма. Я старательно вычерпывал просочившуюся воду консервной банкой.

Первый перекат прошли удачно. Кузьма приободрился. Но не надолго. Лодку втягивало в бучило. Хорошо был виден падающий излом реки. Адмирал нацеливался шестом в кипящее варево бурунов.

— Только не закрывай глаза, — простонал сквозь зубную боль Оладышкин.

Кузьма с силой воткнул шест в воду.

Лодку качнуло, левый борт захлестнуло волной, адмирал на мгновение повис в воздухе и шлепнулся рядом с Валерой, который дремал и теперь не мог понять, что случилось.

Бучило осталось позади. Шест тоже остался торчать посреди камней. Адмирал потирал поясницу. Я спешно отчерпывал воду.

Игнат заглушил мотор.

— От судьбы не уйдешь, — сказал Кузьма. — С меня достаточно. Пусть будет, что будет, — и, усевшись поудобнее, адмирал спрятал голову в колени.

— Что случилось? — спросил Валера.

— Кузьма решил податься в цирк, — забыл о зубах Виктор Оладышкин. — Великолепный номер с шестом среди ревущей и пенящейся бездны. Первая проба удалась. Следующее сальто-мортале…